А когда он впился в ее губы, застонала от удовольствия. Тогда Бо приподнял ее так, чтоб она обхватила ногами его талию, и прислонил ее к стене, и, целуя, грубо вжимался в ее тело, словно продемонстрировать хотел, что ее ждет. Или напугать. Только она в ответ потянула с его плеч майку….
А она точно пошутила?
— Подожди, — Богдан отстранился, тяжело дыша, уперся руками в стену, заставил ее встать на пол, — одну секунду, малышка, не торопись ладно?
Он, с трудом оторвавшись от нее, подошел к мини-бару и достал бутылку коньяка и пузатый бокал.
— Что ты делаешь? — Караля наблюдала за ним.
— Слушай, — он плеснул на дно бокала немного янтарной жидкости, — я хочу, чтоб все прошло сегодня хорошо, а ты?
— Я тоже. — Улыбнулась девушка. — Вернись ко мне.
— Тогда, — он словно не слышал ее, — обещай, что будешь слушаться и делать все, что я говорю.
— Обещаю. — Беспечно согласилась Алевтина.
Богдан повернулся и протянул ей бокал.
— Пей.
— Я не пью. — Покачала головой девушка и рукой попыталась отодвинуть от себя его ладонь, в которой он покоился.
— Сегодня пьешь. — Настаивал он. — Ты обещала слушаться.
— Но зачем?
— Затем, чтоб ты расслабилась. И я надеюсь это хоть немножко притупит боль. Пожалуйста, Караля, ну не смогу я сделать тебе больно, как ты не поймешь?!
— У меня болевой порог низкий. — Все же сопротивлялась она. — Может, не надо?
— Пей, или я уеду! — Припугнул ее Богдан.
Аля, вздохнув, взяла бокал, поднесла к губам.
— До дна. — Бо придержал его за донышко, пока он не опустел….
Аля кашлянула — коньяк обжег ей горло. На вкус жидкость была еще противнее, чем на запах и послевкусие он оставлял странное. А потом она теплом разлилась по ее организму, и практически сразу легкое чувство дезориентации ударило в голову. Когда же Богдан поцеловал ее, когда прижал ее к себе, каждое его прикосновение стало настолько ярким, таким взрывным, что мурашки бежали по ее коже, и уже совсем не было страшно.
— Дубль два. — Пробормотал Богдан и подхватил ее на руки. Только теперь Аля охотно обняла его за шею и ответила на поцелуй.
Он пинком открыл дверь спальни и уронил ее на кровать. Отстранился, стянул с себя майку, отбросил ее в сторону, ловко и быстро управился с джинсами, устроился между ее раздвинутых колен, лишил ее остатков одежды, накрыл собой….
И целовал….
Долго, тягуче, сладко. Словно хотел выпить ее дыхание.
Аля утонула в дурманящих ощущениях. В ее мире больше ничего не осталось кроме него. Его губ, его рук, блуждающих по ее телу, его веса на ней, его запаха — все это будоражило, разжигало внутри пожар. Она дрожала, словно от холода, стоило ему оторваться, отстраниться от нее. И в какой-то момент ей стало слишком мало поцелуев. Она захотела его всего, без остатка.
Бо словно почувствовав это, оторвался от ее рта и его губы переместились на ее шею. И ниже. Накрыли вершину груди, язык обвел окружность соска, переместились на другую….
Он прочертил дорожку из поцелуев по ложбинке между ее грудей и двинулся ниже. Добрался до предательски дрогнувшего от его прикосновений живота и внутри девушки что-то сладко и нетерпеливо заныло.
Богдан обвел языком впадинку пупка, и Аля ждала, что сейчас он снова вернется к поцелуям и наконец, продолжит, но вместо этого губы его двинулись еще ниже. Туда, где еще никто и никогда к ней не прикасался…. К тому самому сокровенному месту в ее теле, которое сейчас нетерпеливо трепетало в предвкушении его ласк.
— Бо! — Аля испуганно сжала колени.
— Ты обещала слушаться, малышка. — Он настойчиво развел в стороны ее ножки. — Не мешай, пожалуйста.
— Бо…. — Выдохнула она, когда его губы прикоснулись к запретному.
Аля, не смотря на свою непорочность, все же была достаточно осведомлена в вопросах секса. И уж конечно для нее не было секретом и открытием то, что сейчас творил с ней Богдан. Но она никак не подозревала, что ЭТО возможно вот так сразу! Ей вообще казалось, что для подобных ласк мужчине нужно время. Вот ей точно было бы нужно….
Да и единственная подруга, потерявшая невинность, не заикалась даже о том, что такое возможно.
А потом она сконцентрировалась на своих ощущениях и забыла обо всем на свете. То, что с ней творилось… Аля не знала, с чем это сравнить. В какой-то момент ей показалось, что весь мир замер в ожидании чего-то. И она даже перестала дышать, чтоб не спугнуть этот момент. Момент, который она ждала и боялась одновременно. Ей показалось, что остановилось время, и в звенящей тишине она слышала только глухие удары собственного сердца. Словно оно отбивало секунды до конца. Вселенная ее сузилась и сжалась до размеров спичечной головки, как сжимается звезда перед взрывом, который неизбежно последовал, и мир девушки разлетелся на куски. Она словно взорвалась на частицы, словно удовольствие разрушило ее, а придя в себя, она только и смогла прошептать:
— Я умерла….
— Нет, малышка, — Бо сидел на коленях и наблюдал за ней, — ты родилась….
И не дав ей прийти в себя после оргазма, накрыл ее собой. Аля почувствовала между ног что-то твердое, но, не успев испугаться, через мгновение ощутила это в себе….
Богдан вошел в неё весь и разом, не встретив абсолютно никакого сопротивления ее тела. Вернее совсем чуть-чуть. В конце. И он даже почувствовал тот момент, когда между ними не осталось преград. Совсем никаких. Момент, когда Караля стала женщиной. Его женщиной….
Она в этот момент испугано ойкнула, но даже не попыталась сжаться.
— Все, малышка, — он покрывал поцелуями ее лицо, — все уже…. — И выдохнул. — Боже, какая ты….
Караля внутри была узкой, но мягкой, влажной и теплой. И восхитительно-нежной…. Она была такой… такой….
Бо не успел придумать сравнение, потому что кончил….
Приподнялся на локтях. Не выходя из ее тела, снова принялся целовать ее, тихонько покачиваясь в нее. Пока снова не почувствовал что готов продолжить.
И продолжил.
Правда и на второй раз его надолго не хватило.
Черт знает что всему причиной — может воздержание, может предварительный стресс, который устроила ему девушка, только Бо кончал, а у него стоял…. И он, признаться, на какое-то время совсем позабыл о Карале, пока его естество не угомонилось немного, и он снова смог связно мыслить.
— Все? — Устало спросила девушка, когда снова образовалась передышка.
— Нет. — Честно ответил он. — Ты как?
— Нормально. — Аля прислушивалась к себе.
— Больно было?
— Немножко. — Призналась она. — Но терпимо. И так странно…. А когда приятно будет?
— Будет. — Пообещал он уверенно. — Обязательно будет, но чуть позже. Продолжим?
— А если я скажу, что устала и хочу спать, ты угомонишься? — Она улыбнулась и погладила его затылок.
— Нет. Перемариновала ты меня, малышка. Терпи теперь, сама виновата.
— Ну, что делать? — Согласилась она. — Придется…. Бо….
— Что?
— Я люблю тебя….
От ее признания его затопила радость. Он ничего ей не ответил, вместо тысячи лишних слов он просто поцеловал ее, а потом был так нежен, как никогда в жизни. Он, правда, хотел, чтоб она испытала настоящее удовольствие от секса. Не то что он подарил ей в начале — то было нужно для того же, для чего нужен был коньяк — расслабить ее, раскрепостить, лишить остатков стеснения. И ведь сработало!
А в последний раз — нет. Видимо малышка слишком устала. И хоть в какой-то момент ему показалось, что она начала чувствовать нечто новое и приятное, до финальной точки дело не дошло.
Бо решил, что с Карали достаточно на сегодня. Он откинулся на подушку, восстановил дыхание, а потом прижался щекой к ее животу, обняв за бедра, и пробормотал виновато:
— Что я наделал? Споил несовершеннолетнюю, растлил и совратил к тому же.
— Я никому не скажу. — Устало пробормотала девушка, перебирая пальчиками его волосы.