Аля маме поверила. Но может быть, поэтому Егор так и не стал для нее настолько близок и любим как Богдан? Потому что в глубине души ее всегда смущал тот факт, что во Христе они, как ни крути, брат и сестра?
Как же тогда Бог допустил их связь с Бо? Почему земля не разверзлась под ее ногами в ту ночь, когда она шла к нему в номер? Почему она не сгорела в адском пламени наутро после всего, что между ними было?
И самое главное — почему узнав правду, она не разлюбила его в тот же миг? Почему она до сих пор любит его ничуть не меньше, чем вчера и позавчера, и поза-позавчера, и месяцы назад?
За что ей это? Что плохого она сделала? Где нагрешила? Или это ей наказание за то, что послушалась мать и решила, что Богу на самом деле неважно собирается она замуж за крестного брата или нет? Это Он ТАК решил ее наказать? Продемонстрировать свою силу и власть?
Аля думала, что с ума сойдет от потока своих мыслей. Они уже завели ее в такие дебри умозаключений, что еще немного и бедная девушка полезла бы на подоконник. Но…. Ее спас серый рассвет.
Утром, когда в комнате начало светлеть, ее измученный организм погрузился, наконец, в сон — не выдержали нервы, да и усталость прошлых дней, в которые Аля недосыпала из-за тоски по возлюбленному, накрыли девушку и отключили ее сознание, затягивая в зыбкую трясину спасительного небытия.
Но перед сном Аля, горько плача от того, что совершает самый чудовищный поступок в своей жизни, набрала Бо СМС с текстом — «Между нами все кончено. Прости», а потом зарылась пальцами в шелковистую шерстку Бони, который не стал долго сердиться на резкость хозяйки и устроился спать на ее животе, и отключилась.
А разбудили ее странные звуки, какие-то глухие удары, раздающиеся где-то над ее головой. Как оказалось, это были снежки, пущенные меткой и сильной рукой Богдана прямо в ее окно, изголовьем к которому стояла ее кровать. Выглянув на улицу, Аля сначала обрадовалась, а потом вспомнила вчерашний вечер и ночь и похолодела от ужаса. Торопливо спряталась за штору, но поздно — Богдану не составило труда разглядеть ее в окне третьего этажа, и он уже дал ей это понять, взмахом руки.
— Васильева! — Услышала она его голос, долетевший до нее сквозь открытую форточку окна и потому не приглушенный тройным стеклопакетом. — Включи телефон немедленно!
Дверь комнаты распахнулась и на пороге возникла ее мать.
— Угомони своего приятеля немедленно. — Вместо приветствий и пожеланий доброго утра, бросила она. — Он сейчас весь дом на уши поднимет. Позору не оберешься.
— И что мне делать, мама?
— Скажи ему правду, он и отстанет. Сам.
— Ну уж нет! — В ужасе вскричала девушка.
— Тогда я сейчас полицию вызову. Хочешь?
— Мама!
— Господи, что делать-то? — Наталья подошла к окну, открыла его.
— Убирайся прочь! — Крикнула и тут же еле увернулась от снежка. Снег рассыпался по подоконнику, оставив небольшой след на стекле.
— Аркаша! — Позвала мать. — Или разберись с ним. Мужчина ты или нет?
— Уже. — Из коридора ответил ей муж.
— Папа! — Аля бросилась к нему. — Папа, — она ловила его за руки и снова плакала, — только не говори ему, слышишь? Придумай что угодно, только не говори ему правды.
— Хорошо, но почему?
— Обещай! — В исступлении молила Аля. — Пообещай мне!
— Хорошо, обещаю.
Отец ушел, а Аля приникла к окну. Она видела, как отец вышел из подъезда. Как он обменялся с Бо рукопожатиями, прикурил сигарету, Богдану протянул. Видела, как Бо, нервно жестикулируя, пытается прорваться в подъезд и как отец мешает ему. Видела, как отец сказал ему что-то, и как парень поник от его слов. Потом папа пару раз хлопнул Бо по плечу, и он, в последний раз взглянув на ее окна, сел в машину и уехал.
И вот тогда Аля поняла, что ее жизнь действительно кончена. Дальнейшее существование виделось ей абсолютно бессмысленным. Серым и однообразным. Наполненным печалью и страданиями по своей роковой, запретной любви. И теперь Аля понимала, что прошлые ее страхи — страх того что Бо бросит ее, украв невинность, страх, что он изменит с Алиной или любой другой девушкой, что родители его не примут и будут препятствовать их отношениям — все, что как ей казалось она не смогла бы простить и с чем не смогла бы справиться, теперь казалось сущим пустяком по сравнению с преградой, возникшей между ними ныне. Теперь она готова была стерпеть и простить гораздо больше, лишь бы он не был ее братом! Лишь бы проснуться от этого кошмара и вернуть все на свои места. Она просто любила его, просто хотела быть с ним — так просто, так мало…. Так мало на самом деле нужно для счастья! Счастья, которого им отныне не придется разделить никогда….
В понедельник Алевтина отправилась в школу.
Если честно она ничего не чувствовала в связи с этим. Ей было безразлично все, что окружало ее, ничто не интересовало. И не было разницы идти на уроки или страдать дома. Родные стены помогали слабовато….
Утро началось как обычно — она проснулась, умылась, позволила маме заплести на ее голове косичку-веночек, сохраняя при этом невозмутимый вид и не подпуская к себе воспоминания, как называл ее Бо из-за этой прически. Правда, совершенно безрезультатно и в голове постоянно звучал его голос. Проникновенный и сладкий, когда он обращался к ней.
Караля….
Глупое прозвище милой влюбленной девушки. Карали больше нет….
Алевтина хотела, чтоб жизнь ее вернулась к той точке невозврата, к тому отрезку времени, с которого все началось. Словно ничего не было и все ей лишь приснилось в дурном сне. Есть такие сны, что волнуют сознание и после пробуждения еще долго будоражат воображение. Иногда они сладостны, иногда кошмарны, но, не смотря ни на что, они все же остаются снами. Вот и ей всего лишь приснился сон. Счастливый сон, который к пробуждению превратился в жуткий кошмар.
А как еще можно назвать ситуацию, когда узнаешь о том, что твой любимый парень, твой любовник, еще и твой брат? И она не в силах что-либо изменить, остается лишь забыть его и оплакать.
Но как бы ни старалась Аля вести себя непосредственно, к любимому напитку, который мама как обычно принесла в ее комнату утром, девушка даже не притронулась. И даже его запах, которым она наслаждалась каждое утро, сегодня вызывал в ней приступы тошноты.
Завтракать Алевтина тоже не стала, сославшись на отсутствие аппетита. Мать подозрительно посмотрела на нее, но настаивать не стала.
— Ты сегодня бледная. — Заметила она, когда они уселись в машину и собрались ехать в школу.
— Я всегда такая. — Равнодушно ответила девушка, глядя в окно.
— Тебе нездоровится? — Продолжала допытываться мать и сначала Аля не понимала, к чему ведут эти вопросы.
— С чего ты взяла?
— У тебя нет аппетита…. Тошнит от любимых напитков…. Что я должна подумать? Мне начинать беспокоиться?
— Я не беременна, — отрезала Аля, угадав ход мыслей мамы, — не волнуйся.
— Точно? — Недоверчиво переспросила мама. — То есть мне не стоит вести тебя к врачу и проверять?
Аля резко повернулась и, сверкнув на мать глазами, с видом оскорбленного достоинства промолчала.
— Не смотри на меня так. Я в отличие от тебя знаю к чему, в данной ситуации может привести промедление. Если между вами что-то было….
— Ничего не было! — Выкрикнула девушка. — Я. Не. Беременна. Уясни это мама и оставь меня в покое.
— Что ж, надеюсь ты говоришь правду. Потому что от инцеста родятся ненормальные дети — с патологиями развития, с внешними уродствами…. Если ты говоришь мне правду, значит, тебе очень повезло, что ты узнала все вовремя. Подумай об этом, когда будешь продолжать на меня дуться.
— Я больше не хочу об этом разговаривать. — Спокойно ответила Аля. — Никогда. Богдана больше нет в моей жизни, ты добилась, чего хотела. Теперь радуйся, мама, а ко мне не лезь.
Аля вышла из машины и направилась к школе.
— Как будто я виновата в том, что все так получилось. — Выкрикнула женщина ей в след, но она даже не обернулась.
Она не успела дойти до дверей школы всего несколько шагов. И уже занесла ногу для того чтоб шагнуть на первую ступеньку лестницы, ведущей к ним, когда ее схватила за локоть сильная рука.