— Алечка, — он погладил дочь по голове, — не обижайся на маму. Ты же знаешь, какая она у нас. Но работа для нее все….
— А мы?
— Ну, мы — это не обсуждается, Аля. Но может быть, мама так привыкла быть сильной, что не может показать даже нам свою слабость. Вот и прячется в том, что ей близко, знакомо. Там, где она преуспела — в работе.
Аля поверила отцу. Вечером приехал Егор, она ненадолго вышла с ним в машину, где рассказала о произошедшем инциденте. Егор повторил слова отца — ее мать такая женщина. Женщина, которая никогда и никому не позволит быть свидетелем собственной слабости. Аля еще слишком юная, чтоб ее понять, но она должна уважать решения своей матери. Поняв, что жених солидарен с ее отцом, Аля подумала, что видимо только она одна чего-то не понимает и постаралась успокоиться. Егор был обходителен и мил, он обнимал ее, целовал макушку, успокаивал…. Потом поехал в ближайший магазин и подарил ей плюшевого медведя.
Расставаясь, Алевтина отдала ему разбитый телефон незнакомого парня и попросила сдать его в ремонт по дороге домой. Егор пообещал, не задавая лишних вопросов.
Девушка успокоилась, и жизнь ее снова стала казаться ей прежней. Все вставало на свои места, кроме одного — ее бабушки больше не будет рядом. И от этого снова захотелось плакать. Однако Алевтина была молода, и жизнелюбие в ней неизбежно должно было победить страхи смерти. Просто для этого требовалось немножко больше времени.
Спала в ту ночь Аля плохо. И медведь, которого она обнимала, лежа в своей кровати, не помогал заснуть. В голову лезли разные мысли, и девушка старалась дословно воспроизвести в памяти слова бабушки. И уснула лишь тогда, когда мысленно выстроила завтрашний разговор с мамой по поводу всего услышанного.
— Мам… — Алевтина вошла в комнату бабушки, где ее мама перебирала что-то в комоде, где лежала одежда.
— Не сейчас, Алевтина…. — Ответила женщина, не поворачивая головы.
— Но мне надо спросить…. — Настаивала девушка.
— А мне нужно выбрать одежду для бабушки, платье, в котором ее будут хоронить.
— Мама, кто такая Тамара? — Алевтине надоело ждать подходящий момент. — У тебя что, есть сестра?
— Нет. — Мать, наконец, обратила на нее внимание. — У меня нет сестры.
— Но бабушка…
— У бабушки две дочери. — Нехотя пояснила мать. — Старшая — я, а младшая живет в другом городе.
— Тогда нам надо сообщить ей, не откладывая….
— Нет! — Отрезала мать. — Мы никому ничего сообщать не будем.
Она задвинула ящик комода и повернулась к дочери, прислонившись спиной к столешнице.
— Но мама, — Аля не поверила своим ушам, — ведь ты обещала!
— Обещала. — Подтвердила мать. — А что я, по-твоему, должна была сказать? Я пообещала, потому что твоя бабушка умирала и хотела услышать именно это. Она умерла со спокойной душой, уверенная в том, что мы с Тамарой помиримся, но этому не бывать!
Аля смотрела на мать, распахнув глаза и не веря ушам своим. Та спокойно выдержала ее взгляд и, медленно повернувшись, выдвинула другой ящик и продолжила заниматься своим делом.
Разговор был окончен, и Алевтина больше за целый день ничего не сказала матери. Она напряженно думала и выводы, которые нашептывал ей разум, не усваивались в ее душе. Ее мать — чудовище. Разве с этим можно смириться? Разве можно это принять? Не известить дочь о смерти матери, не дать ей шанс проводить ее в последний путь — разве это человечно?
Наверное, мама в шоке. Она потом пожалеет о том, что сделала. Аля вдруг подскочила среди ночи на кровати — она должна не допустить такого. Мама ей потом спасибо скажет.
Девушка откинула одеяло и выскользнула из комнаты. На цыпочках прокралась в комнату бабушки. Здесь должно быть что-то, что навело бы ее на след загадочной Тамары. Но что?
Аля осторожно выдвинула один ящик комода. Порылась в лежащих там вещах.
Ничего.
Во втором и третьем ящиках ее так же ждала неудача.
Где искать?
Неожиданно взгляд ее упал на сотовый бабушки, все еще лежащий там, куда его положила рука хозяйки. Аля схватила устройство, включила его и торопливо открыла список контактов. И сразу же нашла то, что искала.
Не думая о том, что на часах два часа ночи, не заботясь о чувствах человека, которому она собралась звонить, Аля нажала на вызов. И спустя череду гудков услышала встревоженный голос:
— Да, мам…. Что случилось?
— А-а… — растерялась Аля, не зная, как объяснить кто она, — это не ваша мама. Вы Тамара?
— Я, — осторожно ответил голос, — а ты видимо, Алевтина?
— Да, — зачем-то кивнула девушка, словно собеседница могла ее видеть, — это я. И у меня плохие новости….
Организация похорон отвлекла Наталью от гнетущих мыслей. Она не позволяла себе раскиснуть и расклеиться. Она должна была быть сильной. Как всегда.
Как бы жестоко это не звучало, но она давно приучила себя к мысли, что ее мать умирает. А последние месяцы были так тяжелы для старушки, уставшей и от болезни и от жизни, что Ната никак не могла отделаться от мысли «отмучилась», преследовавшей ее с того момента, как мама испустила последний вздох.
И как всегда, даже последними словами матери были слова о Тамаре.
Мама двадцать пять лет была для нее немым укором. Она боялась обвинять дочь вслух, но Наташа знала, что мать не простила ей разрыва с младшей дочерью. Знала она и то, что Томка звонила маме периодически. И то, что мама регулярно звонила ей. Томка посылала ей письма с фотографиями, но Наталья, не открывая бросала их в мусорное ведро. Все, кроме одного, последнего. Почему-то когда она держала его в руках, любопытство заставило ее вскрыть конверт. Внутри был исписанный почерком сестры лист бумаги, Наташа не стала его читать, а вот фотографию к глазам поднесла. На снимке была изображена сестра с мужем и взрослым сыном. Женщина зачем-то сохранила снимок. Возможно когда-нибудь намеревалась показать его матери. Может быть….
А вообще ее жутко раздражало то, что сестра никак не может навсегда исчезнуть из ее жизни. Что она даже на расстоянии продолжает преследовать ее, напоминая о том унижении, которому ее подвергла, когда увела жениха.
Наташа достигла поставленных целей — она самореализовалась, удачно вышла замуж, добилась всего, о чем мечтала. Но сестру простить так и не смогла. И мысль о том, что с Игорем тогда она ошиблась, к себе не подпускала.
После отъезда сестры, после новогодних праздников, Наташа пришла на обучение в агентство недвижимости. Обучение было не легким — беготня по городу в январские морозы, пешком; встречи с разными людьми — адекватными и не очень; вопросы, на которые она не знала что ответить; ноги, стертые до мозолей и к вечеру в прямом смысле слова, гудящие от усталости….
Но она справилась. И месяца не прошло, а она вышла на первую сделку, и как водилось в коллективе, где она работала — на свои комиссионные она закатила на работе банкет. Тогда ее по-настоящему приняли в семью, как называли себя работники агентства.
А всего через полгода она вышла замуж за своего директора. Причем в отличие от Игоря, она не тратила времени на его обольщение — это он ухаживал за ней. И оказался на самом деле очень интересным мужчиной — добрым, щедрым, воспитанным и галантным, нежным и любящим. У него был только один недостаток — его жена, но Аркадий смог решить эту проблему малой кровью. Он развелся. А детей у них почему-то не было. И когда Наташа подарила ему дочь, он добровольно отдал ей свой бизнес. Да, Наталья возглавила агентство недвижимости мужа и благодаря ее уму и предпринимательской жилке, предприятие процветало и держалось на плаву, не боясь конкуренции.
Наташа не боялась рисковать, не упускала малейшей возможности увеличить прибыль, регулярно проходила курсы, семинары и прочие мероприятия, благодаря которым ее собственная «стена славы» пополнялась дипломами и сертификатами. Она уговорила мужа открыть еще несколько филиалов в разных районах города и теперь на нее работала целая армия специалистов, каждый из которых приносил доход.
Аркадий ни разу не пожалел о принятом решении. Он, конечно, все еще считался генеральным директором предприятия иногда приезжал в офис, где сотрудники источали мед и лесть, дабы он не сомневался, кто главный. Но если бы он навестил один из новых офисов, его, наверное, не узнали бы сотрудники.