И у нее был парень из тех гламурных папиных сынков, что думают, будто сила в деньгах и связях. Непонятно что держало их вместе, не понятно за что она его любила, ведь у него не было и толики той внутренней силы, что была у нее. И гонок он боялся. И ее не понимал. Видимо она была слепа и глупа, раз всерьез думала, что подобные противоположности притягиваются и они составляют вполне гармоничную пару. А накануне она застала его со своей подругой — классика жанра. Не сказать, что сердце ее было разбито вдребезги, все-таки себя Стася любила больше, но кому не было больно от предательства? Поэтому она поперлась в стриптиз-клуб и там напилась текилы. Там и познакомилась с Дэном, когда совала купюры ему в трусы….
Дальше больше — Стася арендовала смазливого парня, заплатила ему денег и попросила покатать ее по городу. Прихватив с собой бутылку, Стася полночи изливала ему душу, бухала и курила как паровоз. Очнулась утром у него дома, одетая, заботливо прикрытая пледом и с дикой головной болью. Вот тогда Дэн и пригласил ее на корпоратив в качестве своей девушки, так как он опасался, что друзья считают его геем из-за обтягивающих маек, аккуратной прически и маникюра. А что ему было делать, если внешность — это то, чем он зарабатывал? Стася согласилась. А что она теряла? Кроме возможности развеяться в новой роли, ничего.
И сейчас Бо вполне понимал все ее призывные взгляды и плавные, завлекающие телодвижения, ее вторжение в его личное пространство — все эти приемы ему были знакомы.
Вообще такие женщины, как Стася нравились Богдану в качестве короткого знакомства на одну ночь. Она была красива, у нее была хорошая фигура, но главное, она была из тех, кого не нужно было уговаривать, сочинять что-то, обещать, намекать. Если она была заинтересована в приятном времяпрепровождении, она сама давала об этом знать. Не жеманничала, не кокетничала, не ломалась и не строила из себя недотрогу из каких-то там принципов и убеждений. Или да, или нет — все просто, как у него. И если уж быть с собой честным, когда-то давно, тот Богдан, не знакомый с Алей, увлекся бы Стасей и ответил бы на ее призывы.
Но только на ночь и только на одну, потому что после, такие, как Стася начинают считать любовника своей собственностью. А кому хочется быть игрушкой? Это еще хуже, чем сексоголизм Алины. Той был нужен только секс, она желала тело. На душу ей по большому счету было наплевать. Стася очень быстро потребовала бы именно духовную составляющую его организма.
С такими главное не увлекаться, а один раз можно поиграть и в Госпожу….
Но сейчас у него была Алечка, и теперь ему было с чем сравнить. Рядом с малышкой хотелось быть рыцарем, хотелось завоевывать, а не наоборот, сдаваться на чью-то милость из лени. Поэтому теперь на все, что было у него ниже пояса, было наложено табу. Заклятие верности. У него больше ни на кого кроме малышки флаг не поднимался. Странное это было чувство, но кажется правильное.
Поэтому он сумбурно распрощался со Стасей, сказал, что им не по пути, сослался на отсутствие бензина и поспешно ретировался.
Спеша на парковку, за углом клуба Богдан напоролся на занимательную сцену разборок между Ольгой и Лехой. Видимо у друга сдали нервы, потому что он был в ярости. Как и Оля.
— Чего тебе надо?! — Кричала она. — Какая тебе разница с кем я пришла? Тебе все равно на меня наплевать! Зачем ты разбил нос моему брату?!
— Потому что не хрен было выдавать его за своего парня, поняла?! — Рычал Леха.
— Нет, не поняла! Не поняла! Да пошел ты…. — девушка попыталась сбежать, но была схвачена за воротник одежды, прижата к стене телом друга.
Дальше Бо подглядывать за ними не стал и скрылся, оставшись незамеченным, уверенный в том, что Ольге ничего не грозит. Потому что Леха скорее откусит себе руку, чем попытается обидеть ее.
По дороге домой он думал вовсе не о друзьях. Он вспоминал, как отшил Стасю и испытывал не сожаление, а напротив — какое-то небывалое облегчение и был доволен собой как никогда.
Ведь на самом деле, он очень часто говорил Але о любви. О том, что готов ради нее на все. Что все сделает для того, чтоб она была счастлива, но до сего момента эти слова оставались лишь обещаниями. Он готов был дать Альке все, но чего он готов был лишить себя?
У Богдана было много положительных качеств. Были у него и пунктики, и принципы, и жизненная позиция. Не было лишь одного — нимба над головой. Он не считал себя спасителем демографии города в частности и мира в целом, и не лез на все, что шевелится, как его друг, Роман. Но все же он был мужчиной и ему, слава Богу, нравились женщины. Разные женщины. И Бо было на опыте известно, что такое измена. И он всегда мог оправдать себя природой, давшей ему глаза и чувства. Он видел женские прелести и то, что он их вожделел было правильно, закономерно. Иногда, когда он был с подругой, он чувствовал досаду, встретив на пути другую девушку, превосходящую в достоинствах его спутницу. И он хотел, мечтал, фантазировал, представлял как это. Когда подворачивался момент, мог забыть о верности. Не искал разнообразия ради разнообразия, ради количества или еще каких-то глупостей. Но если так ложились звезды…. Почему нет?
И он безусловно понимал, чем отличалась Стася от его Карали — она была взрослой, была лишена многих глупостей, царящих в голове малышки. Самостоятельной, не смотря на то, что ее семья напоминала семью Алевтины. Вот только там не было режима деспотизма и тирании по отношения к дочери. Стася была красива и опытна, раскрепощена и самодостаточна. В ней было что-то мужское, сильное, то, что потянуло ее к машинам и скорости. Она могла бы разделить увлечение своего мужчины, его интересы. Честно говоря, он давно понял, что малышке совершенно по-барабану на его машину и все с ней связанно. Ездит и ладно, и хорошо, а что, почем и для чего он купил для того чтоб она работала как часы, ее не касалось. Она делала вид, что слушает столько, сколько у нее хватало сил, а потом уводила разговор в сторону. Алечке гораздо интереснее было слушать про то, как он ее любит, мечтать об их будущем — это все что нужно было юной романтичной деве. Мотоциклам, машинам в ее прелестной головке места не было. Не сказать, что Богдана это удручало. Просто он не задумывался о том, что может быть по-другому. Пока не задумывался.
Аля была далеко и ему ее безумно не хватало. Не хватало не только как предмета своего обожания и собеседницы, ему не хватало близости. Уже достаточно остро. А Стася сегодня ясно дала ему понять, что готова на многое, если он захочет. Легко ли отказаться от того, что предлагает себя само? Он уже однажды отказался от Алины, когда безумно хотел секса. Отказался из-за Карали. Только из-за нее. И неизвестно чем бы закончились манипуляции бывшей любовницы, не сиди Алечка совсем рядом, за стеной…. Богдан старался реально смотреть на вещи, и, вспоминая тот момент в туалете ресторана, он порой сомневался, что устоял бы — уж слишком Алька его измучила воздержанием. Мог и сорваться. Жалел бы потом, казнил себя, но было бы поздно….
Но сегодня он отказался от Стаси не из-за чувства долга перед Алевтиной. И не потому что так надо было. Не из-за того, что боялся мук совести в будущем и не из-за того, что постеснялся тащить на возлюбленную чужую грязь. Не было в нем ни сожаления ни досады. Одно четкое понимание того, что ему этого не нужно. Просто, он больше этого не хочет ни с кем, кроме Алевтины Васильевой, семнадцати лет. Он больше никого не хочет кроме нее, никого не может представить рядом кроме нее. Потому что она принадлежит ему, а он — только ей.
В день приезда Али Бо был как на иголках. А он-то думал, что тяжелее всего в начале ожидания. Когда впереди целая вечность разлуки. Но нет. Хуже всего, сложнее всего пережить именно последние несколько часов.
Для того чтоб убить время и не опозориться перед девушкой Бо затеял глобальную уборку, к которой подключил и Романа. Друг был крайне недоволен и естественно всю ответственность взвалил на Каралю. Словно это она была виновата в его нечистоплотности. Ну конечно, когда Бо не ждал визита возлюбленной с таким нетерпением, он не заставлял его собирать по всей квартире разбросанные носки и вытряхивать пепельницы. Не ходил по комнатам с баллоном освежителя воздуха в руках, истребляя даже намек на запах, способный навести Каралю на определенные подозрения. Вообще Роман был категорически не согласен с установленным режимом. Он ворчал, что в такой ситуации Бо должен был либо отстоять свое право курить, где он хочет, что он хочет и когда хочет, а не прятаться по углам и не закусывать мятной жвачкой, как пацан перед строгой мамашей. Либо не курить вообще. И конечно Ромка не упускал возможности поглумиться над товарищем.