— Мне нужно поговорить с тобой. Наедине, — добавила она.
— Я знаю, что случилось, — сказал Неро.
Удивление мелькнуло на её лице — удивление и предательство.
— Харкер тебе сказал?
— Нет, это были твои мысли, — ответил он. — Они кричат об этом. Тебе повезло, что в городе сейчас нет других телепатов.
Белла побледнела.
— Что происходит, Белла? Ты и Харкер… — изогнув губы в усмешке, я позволила невысказанному неприличному намёку повиснуть в воздухе между нами.
— О боги, Леда, нет! Ничего такого.
Цвет стремительно вернулся на её лицо. Весьма впечатляющий румянец. Так значит, ей действительно нравился Харкер. Интересно. Я сделала мысленную пометку подразнить её потом на этот счёт.
— Белла! — радостно воскликнула Джин, несясь через толпу. Она сграбастала нашу сестру в объятия.
Калли и Тесса не сильно отставали.
— Почему Белла краснеет? — спросила Тесса.
Что, само собой, лишь заставило Беллу покраснеть ещё сильнее.
Неро посмотрел на неё, затем на меня.
— Идёмте со мной, — он зашагал прочь.
Белла, Калли и я пошли следом. Джин и Тесса пристроились за нами.
— Думаешь, он имел в виду всех нас? — прошептала Джин Тессе, пока мы шагали за Неро по территории фестиваля.
— Боги, надеюсь, что так.
— Тесса, прекрати пялиться на задницу моего бойфренда, — предостерегла я её.
— С чего ты взяла, что я пялюсь на его задницу? Ты меня даже не видишь, — сказала она с вызовом в голосе.
— Я тебя знаю. И у меня есть глаза на затылке.
— Это не входит в дары богов.
— Что я могу сказать? Я особенная.
— На всю голову особенная.
Я обернулась на неё.
— Осторожнее, мисси. Будешь плохо себя вести, и я прокляну тебя прыщами.
— Мам! Леда угрожает мне смертельными повреждениями! — закричала Тесса.
— С каких пор прыщи считаются смертельными повреждениями? — спросила я у Калли.
— Когда тебе восемнадцать, все считается вопросом жизни и смерти, — мудро ответила она.
Мы добрались до офиса Легиона в Чистилище. Нью-Йоркский офис располагался в возвышающемся, сияющем небоскрёбе, но здесь у нас имелась лишь одна-единственная комната, впихнутая в храм почитания Пилигримов.
Пилигримы дополняли нас. Легион Ангелов был рукой божьего правосудия. Пилигримы являлись другой частью уравнения: гласом богов, их учений, их проповедей. Их работа заключалась в распространении историй о богах, их великих деяниях и бессмертных триумфах.
У входа стояли два Пилигрима, одетых в простые балахоны из коричневого хлопка. Как только они увидели Неро, они оба немедленно склонились в низком поклоне.
— Генерал Уиндстрайкер, ваш визит — честь для нас, — сказал Пилигрим слева. — Что мы можем для вас сделать?
— Нам требуется воспользоваться нашей комнатой, — Неро не замедлился. Он продолжал идти прямо мимо них.
Заговоривший Пилигрим поспешил подстроиться под его шаг. Другой остался на посту.
— Мы целиком и полностью к вашим услугам, само собой.
Хоть они служили божественной цели, Пилигримы не считались равными ангелам. Ангелы были настолько близки к богам, насколько это возможно на Земле. Пока мы шли по коридору, Пилигримы справа и слева раз за разом кланялись Неро. Они не уделяли мне и моей семье никакого внимания — за исключением болтливого Пилигрима.
— Вам потребуется воспользоваться более крупными тюремными камерами внизу, генерал? — спросил он у Неро, и его взгляд мельком метнулся ко мне.
Он, казалось, помнил меня и мою «подрывную» натуру с того времени, когда я жила здесь и подначивала Пилигримов на улицах, когда те пытались впарить мне свою религию. Это все одежда. Сейчас я была одета в штатское. Когда я была в униформе, Пионеры не видели сквозь символику Легиона. Они не видели меня. Они видели лишь солдата Легиона Ангелов.
Неро бросил на меня холодный и лишённый эмоций взгляд, но я научилась читать чувства за холодным фасадом. Внутри он смеялся.
— Пока что нет, но я дам вам знать, если понадобится принести цепи. Или кляп, — сказал он Пилигриму, его лицо все ещё оставалось совершенно пустым.
Он мстил мне за снимок с сахарной ватой. Я в этом не сомневалась.
Неро подошёл к молчаливому Пилигриму, стоявшему в коридоре, и протянул ему пушистый розовый моток ваты. Пилигрим выглядел таким же растерянным, как и Неро, когда я дала ему вату.
Болтливый Пилигрим поклонился и ушёл со звёздами в глазах, такой счастливый, что ангел его о чем-то попросит. Он вёл себя так, будто Неро только что оказал ему величайшую услугу в мире. Я закатила глаза.