Он так крепко закусывал нижнюю губу, что потекла кровь.
— Зачем, Гидеон? — я надавила сильнее. Я чувствовала, как его сила воли ломается под молотом моей магии.
— Нас наняли их захватить, — выдавил он, все ещё сопротивляясь.
Очевидно же.
— Кто вас нанял? — спросила я.
Он покачал головой.
Я снова ударила его своей магией. Его защита разлетелась на куски, тело обмякло.
— Они хотят получить много молодых людей, — сказал он. — Они наняли нас и другую группу наёмников, чтобы мы приехали в Чистилище и нашли их.
Вот это уже другой разговор.
— Зачем им нужны эти молодые люди? — спросила я у него.
— Я не знаю. Нас наняли их поймать, а не задавать вопросы.
— То есть вы пришли сюда и забрали этих молодых людей из семей, не заботясь, что с ними случится. Ты омерзительный человек, — сказала я ему с отвращением.
— Я знаю, — это была честность, не извинение. Я чувствовала это в нем — он не чувствовал себя ни капли виноватым.
— Куда вы доставляете своих жертв? — спросила я.
— К месту встречи на Черных Равнинах. Проход в Сумерки.
Вот это дали. Проход в Сумерки располагался посреди Черных Равнин. Никто в здравом уме не ходил даже за стену, не говоря уж о том, чтобы забираться так глубоко в равнины монстров. Что за гнусные планы вынашивали работодатели наёмников? И кто, черт подери, эти люди?
— Кто вас нанял? — спросила я у него.
— Я не знаю.
— Кто вас нанял? — повторила я, вкладывая больше стали в голос и больше силы в магию.
— Я не знаю.
— Я тебе не верю, — я надавила сильнее, адреналин бурлил, кровь обжигала мои вены. Его сила воли не сравнится со мной. — Кто вас нанял?
— Я не знаю, — закашлялся он.
Нет, он знал. Он сдерживался, боясь за себя, за свою стаю. Боясь того, что могло случиться, если их клиент узнает о том, что он во всем сознался Легиону Ангелов. Что ж, меня ему нужно было бояться сильнее. Я не позволю продать моих сестёр и остальных молодых людей так, будто они — вещи.
Я крепче стиснула свою магию. Так или иначе, я вытрясу из него ответы.
— Леда, — нежно произнесла Белла.
Я вынырнула из злости и увидела, что оборотень корчится в конвульсиях. А потом он умер. Вот так просто. Я застыла, мой кайф развеялся, магия осела. Шок — шок от содеянного — залил огонь внутри, оставляя меня замерзать.
Калли накрыла ладонью мою руку.
— Он все равно был не жилец, Леда. Его раны были слишком суровы. Белла не могла его спасти.
Но я ускорила его кончину. Ужас от этого пожирал меня изнутри.
— Ты просто пыталась спасти пленников наёмников, — сказала Калли.
Это не первый раз, когда я переступала границу ради всеобщего блага, чтобы спасти невинных от этого мира монстров. Но вдруг мои действия делали меня настоящим монстром в этой истории?
Я могла как угодно оправдывать свои действия, и в конце концов, возможно, я даже сумела бы убедить себя, что в душе у меня были лучшие намерения. Но я не могла оправдать магический кайф, прилив адреналина, ощущение абсолютной силы, горение которой я чувствовала внутри, когда ломала его разум и вынуждала выдать свои секреты. И я не могла отделаться от чувства, что я была создана именно для этого, что это моя судьба. Моё право с рождения. Ощущение, что именно так все должно быть, что с этими жестокими действиями я чувствовала себя как дома — и это пугало меня ещё сильнее, чем предпринятые мною меры допроса.
Но сейчас не время теряться. Я должна держать себя в руках, если у нас был хоть один шанс найти Тессу и Джин. Черт, все ощущалось так, будто я вечно бежала от одной катастрофы к другой, постоянно оправдываясь, что о последствиях своих действий побеспокоюсь потом.
Вот только «потом» никогда не наступало. Меня просто швыряло к следующей катастрофе, и те заботы — те дебаты о моральности, о том, что правильно и неправильно, что справедливо, а что нет — просто отлетали в сторону. Они отодвигались дальше и дальше в будущее, где совершенно забывались, и в итоге я пересекла линию так давно, что когда оглядывалась, я её даже не видела. И я больше не помнила, из-за чего так разрывалась.
Я не хотела быть такой.
— Зачем кому-то нанимать банду наёмников для похищения подростков из Чистилища? — задумчиво произнесла Белла.
— Подобные похищения уже происходили недавно, — сказала Калли. — Обычно преступники — вампиры. Некоторые из них зависимы от сладкого вкуса молодой крови. У них огромные аппетиты и очень мало самоконтроля. За считанные недели они выпивают своих жертв досуха.