— Ронан всего лишь тренировал меня.
— Почему он так в тебе заинтересован?
Я устала от его вопросов. Не говоря уж о том, что просто устала и точка. Противный настрой Фариса беспокоил мой такой необходимый сон.
— Я не знаю. Почему вы во мне заинтересованы? — я ушла от ответа.
Он издал презрительный звук.
— Ты льстишь себе. Ты ничего не значишь.
— Видимо, наоборот. Вы пришли сюда поговорить со мной, — сказала я, усмехаясь.
Он поймал меня в железные челюсти своей магии, его хватка была столь же жёсткой, как голос — шелковистым.
— Ронан тренирует тебя сражаться против богов?
Его магия раскалывала меня как орешек. Это ощущалось вовсе не как приятное гудение ангельской ауры, силы, которой они использовали, чтобы вызвать желание сражаться за них. То, что делал Фарис, причиняло боль, и сильную боль. Это была суровая, жёсткая сторона Песни Сирены. Не убеждение приятными средствами, используя желания людей, чтобы направить их туда, куда тебе хотелось. Нет, это сокрушение чьей-то воли под пяткой своего ботинка.
— Ронан строит армию, чтобы сражаться со мной? — рявкнул Фарис, сжимая меня своей магией.
— Нет. Он хочет от Легиона больше ангелов.
— Чтобы угрожать богам.
Его магия душила меня. Становилось тяжело дышать.
— Чтобы сражаться с монстрами и другими угрозами, осаждающими Землю, — прохрипела я.
Фарис сделал снисходительный взмах рукой. Невидимые клещи вокруг моего горла, медленно выдавливавшие из меня жизнь, резко отдёрнулись. Я закашлялась, втягивая воздух.
— Я тебе не верю, — заявил Фарис, наблюдая за мной с выражением совершенного отвращения.
— Мне все равно, верите вы мне или нет, — рявкнула я на него. — Это правда. А моя самооценка не зависит от вашего одобрения.
Его ноздри раздулись, моё неповиновение взбесило его гордость. Он отбросил меня назад ударом телекинеза. Было больно, но не так, как было бы до моей тренировочной сессии с Ронаном. Я действительно прогрессировала.
А может, было не так больно, потому что все происходило во сне, и не находясь здесь по-настоящему, он не мог сделать больше. Мог ли бог убить тебя во сне? Я не потрудилась дальше обдумывать эту мысль. Я сомневалась, что мне понравится, куда она меня заведёт.
Фарис снова поймал меня в свою магию.
— Что планирует Ронан?
Как боевой молот, его воля ударила по моей, стараясь сокрушить мой разум. Моя голова ощущалась так, будто раскалывалась на сотни кусков разом, но я отказывалась кричать. Фарису это слишком понравилось бы.
— Ронан ничего не планирует, — сказала я. — Он всего лишь пытается нарастить Легион Ангелов, чтобы сражаться с демонами.
— И почему он думает, что ты ему в этом поможешь?
— Я не знаю. Может, потому что я в Легионе Ангелов, — я сумела призвать достаточно силы, чтобы закатить глаза.
Магия Фариса крепче ударила по мне, его фантомные пальцы сильнее сжались на моей шее. Я едва могла дышать.
— Твоя дерзость меня не забавляет, — низко прорычал он.
— Что ж, ваш приступ ярости явно меня забавляет, — рявкнула я в ответ.
Фарис отбросил меня в сторону, и я врезалась в ближайшую пальму как тряпичная кукла.
Я встала, моя голова болела сильнее тела. Потому что это был сон, и его атака состояла из ментальной магии, осознала я. Моя голова пульсировала так сильно, что казалось, будто она может взорваться. Я стиснула зубы, сдерживая боль.
Фарис сложил руки вместе.
— Давай попробуем ещё раз, — сказал он с холодностью, от которой у меня по спине побежали мурашки. — Что ты для Ронана?
— Инструмент, — честно ответила я. — Ничего более. Как и все мы для богов.
Фарис пристально наблюдал за мной, вероятно, отделяя каждое выражение на моем лице.
— Воистину.
Когда он приблизился ко мне, я невольно вздрогнула в ожидании его следующей атаки. Его глаза блеснули злобным торжеством. Очевидно, мой страх его забавлял.
Он погладил ладонью моё лицо, грубо схватив пальцами за подбородок.
— Но каково предназначение этого инструмента?
— Ронан думает, что я могу стать ангелом.
Я наблюдала за реакцией Фариса, и как и ожидалось, он не выглядел удивлённым. Да, он тоже хотел, чтобы я стала ангелом. Он хотел, чтобы я продвинулась в Легионе и сумела найти моего брата Зейна, телепата, а потом Фарис использовал бы магию Зейна для себя.
Но я ничего из этого не сказала. Я едва осмеливалась думать об этом, держа эти мысли в секретном, потайном местечке своего сознания, запертом там, где Бог Небесной Армии никогда их не найдёт. Я не хотела, чтобы он осознал, что я его раскусила.