Раньше, когда я только примкнула к Легиону, Фарис принудил Харкера дать мне Нектар, который сделал бы меня ангелом второго уровня. Выпей я его, я бы получила все дары богов вплоть до силы телепатии, которая позволила бы мне использовать свою связь с братом, чтобы найти его.
Ну, при условии, что я пережила бы Нектар. Поглощение всей этой магии одним глотком убило бы меня вскоре после этого. Это могло бы убить меня даже до того, как я получила силу, необходимую для спасения Зейна, и тогда я стала бы всего лишь ещё одной потерей, ещё одним сопутствующим ущербом в бессмертном квесте Фариса по поиску силы.
С тех пор Харкер переметнулся от Фариса, присоединившись к Никс и Ронану. Возможно, поэтому Фарис подозревал, что Ронан противостоит его играм за власть. Я не полностью доверяла Ронану и Никс, но я доверяла им намного, черт подери, больше, чем Фарису. Для начала, они не пытались меня отравить.
Я не собиралась выдавать отступничество Харкера. Как и не собиралась говорить Фарису о другом своем друге Стэше, полубоге, которого тренировали Никс и Ронан. Мне в голову пришла тревожная мысль. Ронан только противостоял Фарису и пытался укрепить армию Легиона, чтобы защитить Землю, или Бог Войны на самом деле вёл свою игру за власть?
Я заткнула эти мысли. Я должна была верить в Ронана и Никс, в доверие Неро к ним, потому что иначе я должна была решить, что не могу доверять ни одной живой душе. Если я хоть кому-то могла доверять в этом опасном, холодном мире богов и ангелов, частью которого я являлась — так это Неро.
Я сохраню эти секреты, если не ради Ронана и даже не ради Никс, то ради моего брата Зейна и моего друга Стэша, ради Харкера и ради Неро, и ради себя. А ещё, чтобы позлить Фариса.
— Ты что-то скрываешь. Ты скажешь мне, что это, — заявил Фарис.
Злость из-за содеянного Фарисом помогла мне, подпитывая моё сопротивление, но на самом деле любовь к дорогим мне людям питала мою решительность и позволяла противиться богу, который пытался меня сломать.
Его магия вновь ударила по моему разуму, надавив сильнее. Я держалась.
Он нахмурился.
— Прекрати бороться со мной. Скажи мне свои секреты.
— Вы не хотите знать.
— Хочу, — сказал он, и его магия усилила свою хватку.
Я едва могла видеть от мучительной боли.
— Окей, — я тяжело сглотнула. — Но потом не приходите плакаться, если вам это не понравится.
— Я бог. Если мне не понравится то, что ты скажешь, я не стану плакаться. Я тебя убью.
Я вздрогнула.
— Видите ли, это не очень-то убеждает меня что-то вам говорить.
Фарис наградил меня тяжёлым взглядом.
— Ты тянешь время. В этом нет смысла. Ослиное упрямство тебе не поможет.
— Ну не знаю. Ослиное упрямство дало мне многое в жизни. Хотя я предпочитаю думать о нем, как о решительной непоколебимости.
— Мне наскучили твои игры. Выкладывай свои секреты, иначе я вскрою твой мозг и выпью их из разбитых остатков твоих запутанных мыслей.
Ням-ням, аппетитный образ.
— У меня нет всего дня в запасе, дитя. Дай мне причину не разрушать твоё сознание.
Он блефовал. Он причинит мне боль, конечно, но он не сломает меня до состояния, не подлежащего восстановлению. Он все ещё хотел использовать меня. Я была его лучшим шансом найти Зейна, так что он пока не станет сбрасывать меня со счетов. Он, казалось, не осознавал, что если я стану ангелом и найду Зейна, я сделаю все в своих силах, чтобы защитить от него брата.
— Ты даже не сможешь вновь думать. Ты будешь овощем.
Я чувствовала, как границы моего разума раскалываются под напором его атаки. Я продолжала повторять себе, что он не станет крушить мой разум, но с каждым проходящим мгновением становилось все сложнее держаться за это убеждение. Боль сотрясала мой разум, распарывая швы, удерживавшие его в целостности. Я видела выход, путь, который обещал конец боли. Ответ находился прямо передо мной, ясный как белый день.
Мне всего лишь нужно было сказать Фарису то, что он хотел знать, и боль прекратится.
— Окей, я скажу вам то, что вы хотите знать, — задержав дыхание, я встретилась с его неумолимыми глазами. — Эти ботинки совершенно не сочетаются с вашим ремнём.
Фарис моргнул.
— А рукоятка вашего меча ужасно дисгармонирует с вашим амулетом, — добавила я.
Ярость полыхнула в его глазах.
— Как ты смеешь!
— Как я смею? Нет, это вы как смеете являться в мои сны без приглашения и нападать на меня без причины.