Мой взгляд сместился от черных шёлковых знамён на стенах к вазам белых роз на столах. Это и были похороны. Похороны всех, кого мы только что потеряли.
Поднявшись на возвышенную платформу в центре комнаты, полковник Файрсвифт начал церемонию.
— Изменники осадили Легион Ангелов. Они осквернили наши коридоры, повернулись спиной к их бессмертному долгу и убили наших товарищей. Но из пепла мы восстанем ещё сильнее, чем были прежде.
Джейс и я стояли рядом с ним, единственные кандидаты на этой неожиданной церемонии повышения. Джейс был в униформе, а я все ещё была одета в потный спортивный костюм. Всем, казалось, было все равно.
Полковник Файрсвифт процитировал обычные строки Легиона.
— Сегодня мы здесь станем свидетелями, как двое из нас ещё раз сделают следующий шаг в жизни, чтобы сделать себя и Легион сильнее, готовясь во имя грядущих дней.
— Во имя грядущих дней, — повторила аудитория.
— Леда Пирс, шаг вперёд.
Голос полковника Файрсвифта звучал ворчливо. Он не был милым, но это определённо превосходило его обычный характер. В этот раз он не отпустил никаких презрительных комментариев. Сегодня он вёл себя исключительно по-деловому. Эта церемония сводилась не к личным чувствам. Она сводилась к заполнению опустевших верхних рангов Легиона.
Я повернулась к нему лицом.
— Испей же Нектар богов, — сказал он.
Он хорошо скрывал свою боль, но она все равно присутствовала там. Я действительно сочувствовала ему. Я не могла отбросить воспоминание об агонии в его глазах, когда он потерял свою дочь. Оно преследовало меня — образ такого сильного и жёсткого ангела, сломавшегося и затерявшегося в муках.
— Позволь ей наполнить тебя, сделать тебя сильнее во имя грядущих дней.
— Во имя грядущих дней, — повторили все ещё раз.
Он вложил кубок в мои руки. Я поднесла его к губам и выпила, не думая, просто делая. Я должна была верить, что достаточно подготовилась. Как бы сильно полковник Файрсвифт ни ненавидел меня, в этот раз он не пытался выдрать меня как сорняк. Его неприязнь ко мне в данный момент имела для него меньшее значение, чем необходимость увидеть, что Легион пережил это — и желание сокрушить более крупную угрозу, Пионеров, которые сегодня нанесли нам такой тяжёлый удар.
Нектар скользнул по моему горлу горящей рекой, воспламеняя мою магию и пробуждая все мои чувства. Я чувствовала себя вновь живой, активизированной. Как будто с моей груди сняли бремя, и все мои тревоги испарились. Я знала, что это всего лишь кайф от Нектара, но мне было все равно. До сих пор я не осознавала, как долго задерживала дыхание, и как долго я оставалась погребённой под бременем чувств, которые не могла контролировать.
Все моё тело вибрировало магией, но я старалась держать ровный и прямой шаг, когда отходила в сторону, давая место Джейсу. Полковник Файрсвифт повторил все строки для него, но я едва видела их обоих. Я совершенно их не слышала.
Взрыв аплодисментов вырвал меня из дымки. Я взглянула вправо от себя и обнаружила, что Джейс стоит рядом со мной. Аудитория хлопала, празднуя наше выживание.
— Легион рассчитывает на вас обоих — на всех наших солдат, ожидая, что вы сделаете шаг вперёд, — заявил полковник Файрсвифт, заполняя своим голосом комнату. — Вы все должны тренироваться ещё усерднее, чем прежде. Дело не только в вашем личном выживании. Дело в выживании Легиона. Дело в будущем Земли.
Его речь продолжалась, но я не слышала больше ни единого слова, потому что Неро только что вошёл в помещение.
Его одежда была окровавленной и разорванной, но все равно он был самым прекрасным из всего, что я когда-либо видела. Моё сердце бешено забилось. Если раньше я не дышала, то теперь дышала слишком часто. Я просто была так счастлива видеть его, совершенно преисполнившись радости из-за того, что он жив.
Я ринулась вперёд, пересекая помещение за несколько шагов. Плевать я хотела на шепотки солдат в аудитории. Я остановилась прямо перед ним. В моей голове гудели мысли, беспорядочные и хаотичные. Мне столько всего надо было ему сказать, и как я решила начать? Выдав очередной перл.
— Ты покрыт кровью.
— Это не моя, — ответил он с мукой в глазах.
Неро видел немало ужасов мира, но это испытание оказалось таким чудовищным, что пошатнуло его собранность. Я не знала, что ещё ему сказать. Слова не могли выразить мою скорбь по поводу того, через что он прошёл — или облегчение от встречи с ним.