Она небрежно провела пальцами по краю корсажа, заставляя его посмотреть туда.
Отис так и сделал, и Хелена увидела, что в его глазах появился похотливый блеск.
— Ну, тебе не нужно волноваться, красавица, — промурлыкал он. — Не думаю, что мне придется убивать тебя.
— Правда? — Хелена позволила своему взгляду скользнуть по его груди, изображая интерес к тому, к чему на самом деле чувствовала отвращение. — Я буду так… благодарна… если ты этого не сделаешь.
С кривой улыбкой, обнажившей беззубые десны, Отис наклонился, чтобы вытащить из своей сумки кожаную бутылку. Хелена могла бы ударить его ногой в лицо, пока он наклонился, но она сдержала этот порыв. Он выдернул пробку и, вытерев горлышко рукавом, предложил ей выпить. Она взяла бутылку с кокетливой улыбкой, стараясь не поморщиться, когда поднесла грязную бутылку к губам.
Колин поморщился, разминая связанные запястья. Черт его знает, что эта девчонка задумала сейчас? Он не мог слышать, что Хелена говорила англичанину, но было ясно, что они явно нашли общий язык.
Это было плохо. Очень плохо.
Хелена из Ривенлоха явно была самой глупой девушкой во всей Шотландии. Она не только связалась с шайкой бесчестных наемников, но и, похоже, собиралась соблазнить их главаря.
Колин стиснул зубы. Он прекрасно знал, что нельзя верить девушке, будто ее искренне привлекает седой беззубый болван. И, тем не менее разочарование затуманивало его взор, когда он смотрел, как Хелена подбирается к истекающему слюной англичанину. Ее груди вот только что не вываливались из корсажа.
А потом она совершила свою самую жестокую ошибку. Она начала пить.
Он уже видел, что делает с Хеленой выпивка. Если она сегодня напьется до бесчувствия, даже предсказать страшно, что может случиться.
Но Колин никак не мог вмешаться. Привязанный к дереву, он мог только наблюдать, как с каждым часом она напивается все больше и больше. К тому времени, когда небо потемнело, и появились звезды, Хелена сидела с наемниками у огня и рассказывала непристойные истории. Вскоре они уже пели вместе, произнося пьяные тосты за своих любимых шлюх, а Хелена за прислужников на конюшне.
Колин кусал изнутри щеку, гадая, действительно ли она переспала с той дюжиной парней, которых перечисляла по именам. Он скривился. Подумать только, и это у нее еще хватило наглости называть его бабником.
В результате их пирушка приобрела слишком уж предсказуемый поворот. Когда Хелена, пошатываясь, закружилась в стихийном танце под аплодисменты мужчин, Отис позволил себе вольность — чересчур фамильярно схватил ее за задницу.
Колин мрачно улыбнулся, зная, что теперь девушка развернется и отвесит ему тяжелую оплеуху. В конце концов, именно такой была реакция Хелены, когда Колин случайно схватил ее за грудь. Но к его неудовольствию, проклятая девица только хихикнула и игриво шлепнула Отиса по руке.
Кровь Колина мгновенно закипела от гнева. Да что с ней такое? К нему, норманну, ее союзнику, она не проявляла ничего, кроме презрения. А теперь пьянствовала, нет, любезничала с англичанином, ее врагом. Неудивительно, что король хотел, чтобы Пейган взял на себя командование Ривенлохом. По крайней мере, эта шотландка точно не имела никакого представления о верности.
В мучительном молчании Колин смотрел, как Хелена вьется вокруг наемников, покачивает бедрами перед их жадными лапами и наклоняется вперед, чтобы продемонстрировать им свои соблазнительные груди. Колин стиснул зубы. Он надеялся только, что она будет готова к тому, чем неизбежно закончится ее соблазнение. И он надеялся, что ему не придется стать свидетелем предстоящей оргии.
— Подождите! — воскликнула Хелена, хихикая и выворачиваясь из рук одного из негодяев, который сидел на бревне около огня.
Она зажала между грудей полупустой бурдюк вина и подняла руку, призывая к тишине. Мужчины подчинились, насколько могли, сведя звуки к пьяному ворчанию и похотливому пыхтению.
— Прежде чем мы слишком… — сказала Хелена, распутно улыбаясь, — …отвлеклись…
Мужчины взорвались грубыми одобрительными возгласами, а Доб многозначительно почесал пах.
Хелена бочком подошла туда, где сидел Отис, откупорила бурдюк, прижатый к груди, и наклонилась вперед так, что вино полилось прямо в его открытый рот. Ладони Отиса поднялись, чтобы облапать грудь Хелены, и она жеманно взвизгнула, уворачиваясь от его рук.
Колин не желал смотреть, но ничего не мог с собой поделать. Он и сам играл в такие игры, игры соблазнения и уклонения, которые распаляли желание до высшей точки. Но совсем другое дело смотреть, как в них играет Хелена. У него горела кожа, и он не знал точно, от желания это или от отвращения, от зависти или гнева, от вожделения, разочарования или стыда. Но все эти эмоции, приводящие в замешательство, клубились в нем, когда он пытался отвести свой взгляд.
— Слишком поздно, миледи, — заплетающимся языком произнес Отис. — Мы уже отвлеклись.
Хелена присела, чтобы нахально похлопать его по штанам.
— Это я вижу.
Отис зарычал.
Хелена улыбнулась:
— Но сначала нам нужно убедиться, что наш милый голубок не упорхнет. — Она встала, покачиваясь, потом посмотрела на Колина. — Я только проверю узлы.
Колин опустил глаза. Он не мог видеть ее нетвердую походку. Сейчас все его эмоции слились в одну. Единственное, что он чувствовал, — это отвращение. Ему нечего было сказать Хелене. Нечего.
И все же он ничего не мог с собой поделать.
— Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, — пробормотал Колин.
Он чувствовал запах вина в ее дыхании, но Хелена не показалась ему такой уж пьяной, когда прошептала «О, да», обходя вокруг него.
— Потому что они не будут ласковы с тобой, — предостерег он. — Такие никогда не бывают.
Хелена усмехнулась, колдуя над его веревками.
— Я и не ждала, что они будут ласковы.
Колин нахмурился. Может быть, она одна из тех странных созданий, которым нравится, когда с ними грубо обращаются?
Хелена покровительственно похлопала его по руке.
— Но я думаю, что смогу с ними справиться.
Колин зарычал от отвращения. Никогда еще его суждение не оказывалось таким ошибочным. Он ведь искренне считал, что Хелена была достойной уважения леди, которая обладала принципами, честью и добродетелью. Теперь стало очевидно, что она совсем не такая женщина, какой он ее воображал.
— Эй, девка! — взревел Отис. — Мне кажется, ты слишком долго задержалась с пленником. Ты там не трахаешь его, а?
Остальные наемники зафыркали от смеха.
— Что? И смешать нормандское бланманже с доброй шотландской похлебкой?! — крикнула она в ответ, вызывая их громкий хохот. — Нет, любимый. Я берегу себя для тебя.
Колин холодно смотрел в землю. Кровь Христова, да у этой девицы язык хуже, чем у портовой шлюхи. Теперь он точно знал, что не желает быть свидетелем непристойностей, которые сейчас произойдут.
Как будто прочитав его мысли, Хелена шепнула ему:
— Держи глаза открытыми.
«Ни за что, даже за гору серебра», — подумал Колин, когда она оставила его, чтобы вернуться к костру. И все же он не мог не поглядывать время от времени, как девушка начала завлекать добровольных жертв ее соблазнения.
— Отис, дорогой, — промурлыкала она, — куда ты положил свой длинный стальной кинжал?
— Он прямо тут, красавица, — ответил он, развязывая шнурки штанов.
— О Боже, но я имела в виду не этот кинжал, любимый. Я имела в виду вот этот.
В одно мгновение Хелена протянула руку мимо распахнутых штанов к его портупее и выхватила кинжал из ножен. Пока Отис моргал в смятении, она с размаху ударила его ногой прямо между ног. Колин, на мгновение ошеломленный, даже вздрогнул. Но когда Хелена повернулась к другому наемнику, вдруг совершенно протрезвев, Колин выпрямился в изумлении. А когда он это сделал, то обнаружил нечто удивительное. Веревки вокруг его запястий были развязаны.
Глава 10
— Беги! — крикнула Хелена Колину. — Беги!
Господи, ну что же он так долго? Да, он ранен, но она же дала ему уйму времени подготовиться. Она потратила больше часа, чтобы напоить мужчин. А сейчас один из них отошел в лес отлить. Это была идеальная возможность для нее оказать сопротивление, а для Колина сбежать. Господи Иисусе! Ну, разве она не сказала ему держать глаза открытыми?