— Ш-ш!
Колин, хромая, шел вперед. Он может быть ранен, а Хелена может быть упряма, но он в два раза тяжелее ее, и, если придется тащить ее силой, он это сделает.
— О, будь ты проклят, норманн! — Она опустила удочку. — Теперь она уплыла.
Хелена обернулась и в гневе посмотрела на Колина:
— И что, по-твоему, ты делаешь? Ты должен был лежать в постели. Возвращайся в коттедж!
— Это ты возвращайся в коттедж!
— Не приказывай мне!
— Это ты мне не приказывай!
Хелена резко вздохнула:
— Ты ранен. Тебе не следует напрягать рану.
— А ты женщина. Тебе не следует приманивать наемников.
Она театрально вытаращила глаза.
— Проклятие, женщина! — У Колина на шее задергался мускул. — Что, если англичане вернутся?
— Не вернутся. — Она вытащила леску и проверила, держится ли крючок. — Мы не стоим их беспокойства. — Хелена улыбнулась мрачным воспоминаниям. — Мы оставили им об этом несколько неприятных напоминаний. Кроме того, я никогда раньше не видела здесь англичан, они не заходят так далеко на север. Мы вряд ли увидим их снова.
Ее беспечность просто сводила с ума.
— Послушайте меня хорошенько, миледи, теперь все не так, как раньше. В Англии новый король, а в стране смута.
— Это не Англия. Это Шотландия. Мы все еще под властью короля Давида. Только из-за того, что мы нарвались на банду английских разбойников…
— Английских разбойников, — заметил Колин, — которых здесь раньше никогда не было.
Хелена пожала плечами, потом взяла пару форелей, которых поймала раньше, и стала заворачивать их в траву.
Колин вздохнул. Он не привык докучать женщинам разговорами о том, как работает правительство. Но его нога вряд ли выдержит, если он потащит своенравную упирающуюся девицу назад в хижину. Может быть, ему удастся заставить Хелену понять опасность и она согласится сотрудничать.
— Этого нового короля поддерживают не все дворяне. У несогласных отобрали их богатства и земли, их замки передали фаворитам Генриха. Эти лишенцы, которым некуда идти, стали искать земли в других местах. Многие из них направились на север. Они осаждают замки, шотландские замки.
Теперь Колину удалось привлечь внимание Хелены.
— Но король Давид не позволит им завладеть шотландскими землями.
— Вот именно. И по этой причине сэр Пейган и был послан в Ривенлох.
Она в сомнении выгнула бровь:
— Чтобы отобрать мои владения прежде, чем это сделают англичане?
— Нет. Чтобы помочь защитить твои владения от англичан.
— О-о.
Хелена выглядела умеренно удивленной. Потом более глубокий смысл его слов дошел до нее, и Колин практически увидел, как у нее на затылке волосы поднялись дыбом.
— Но Ривенлох вполне способен сам защитить себя.
Хелена была гордой женщиной, а Колин не хотел вступать в долгие споры.
— Я в этом не сомневаюсь, — уклончиво заметил он, — но твой король, видимо, думает иначе.
Она нахмурилась.
Колин продолжил:
— То, что мы наткнулись на банду английских наемников, означает, что они уже здесь, проникают в шотландские земли. Теперь для девушки небезопасно ходить одной по лесу.
К его удивлению, вместо того чтобы разразиться язвительными протестами, после недолгих раздумий она кивнула:
— Так же небезопасно, как для раненого норманна. — Хелена собрала свой улов и удочку. — Я, по крайней мере, вооружена, — сказала она, засовывая нож за пояс. — Что это? — Она кивнула на длинную ложку и язвительно вскинула брешь. — Ты собирался зажарить англичан до смерти?
Глава 13
Хелена дала Колину нести удочку, зная, что он сможет использовать ее как костыль. Хотя гордый воин никогда не признает этого, она была уверена, что он перенапрягся, гоняясь за ней.
Что до англичан, Хелена действительно не боялась нарваться на них. Она бродила по этим лесам еще с тех пор, как была совсем малышкой, сражалась с преступниками и дикими кабанами и с олухами из непокорного клана Лаханберна. Англичане ее не пугали.
Но она должна вернуть Колина в коттедж до того, как он растравит свою рану. И если единственный способ был изобразить взаимодействие и пойти туда вместе с ним, она готова сделать это. Она все равно уже поймала парочку увесистых форелей на ужин.
Что касалось лечения Колина, Хелена надеялась, что его самочувствие не ухудшилось. У нее заканчивалось вино, и, более того, ей становилось все труднее проделывать эту неприятную процедуру.
Вот это было странно. Она никогда и глазом не моргнула, когда надо было ранить врага. Хелена могла быть беспощадной, кровожадной, решительной воительницей. Но почему-то, когда она лила вино на рану Колина, слушая его вымученные вдохи сквозь стиснутые зубы, зная, что причиняет ему ужасную боль, она все меньше хотела быть жестокой.
Пока они ковыляли по тропинке назад к коттеджу, Хелена все размышляла над тем, что сказал Колин. Может ли такое быть правдой? Неужели английские наемники действительно положили глаз на шотландские владения? Что, если они уже нашли дорогу в Ривенлох? Возможно ли, что они осадили замок?
Это казалось немыслимым. И все же в последнее время произошло много чего немыслимого. Ее сестра вышла замуж за чужеземца. Шед в первый раз в жизни оказался небрежен. А Хелена позволила норманну поцеловать ее. Дважды.
Может быть, перемены витали в воздухе, сдувая опавшие листья прошлого. Может быть, для Ривенлоха наступает новая эра — время войны и кровопролития, эра новых врагов и новообретенных союзников. От этих мыслей по спине Хелены побежали мурашки — предчувствие авантюрных планов.
Но до тех пор, пока она не исправит то, что натворила с лучшим рыцарем, правой рукой сэра Пейгана, ее авантюризму придется подождать.
Вернувшись в коттедж, она обнаружила, что бедро Колина, слава Богу, начало заживать. Плоть вокруг зашитой раны снова выглядела здоровой.
Никто не был счастлив так, как Колин, услышав эти новости.
— Больше никакого твоего проклятого вина?
— Больше нет.
Он улыбнулся:
— Давай выпьем за это.
Хелена улыбнулась в ответ.
— Ты больше пострадал от этого вина, — сказала она, протягивая ему бурдюк. — Ты пей первым.
Колин сделал большой глоток и вернул ей бурдюк. Всего несколько дней назад Хелена презрительно вскинула бы бровь и вытерла бы горлышко рукавом. Сколько же всего изменилось за прошедшую неделю! Они делили еду, битву, боль, смех и даже поцелуи. Поэтому, приподняв бурдюк в знак тоста, она опрокинула его и сделала щедрый глоток.
Ужин был такой же вкусный, как и предыдущие. Колин был прав. У норманнов настоящий дар к кулинарии. Каким-то образом при помощи всего нескольких веточек розмарина и дольки чеснока ему удалось сделать из форели настоящий пир, достойный короля. Хелена собрала пару пригоршней гороха, видимо, оставшегося от фермерского огорода, и Колин сварил его с мятой. Даже пара унизительно мелких яблок, которые она нашла на старом засохшем дереве, смогли превратиться в восхитительное угощение, когда он завернул их в толстые листья папоротника и запек на углях, пока они не стали мягкими и сладкими.
Воистину Хелена была так довольна, сидя вечером у очага и слушая потрескивание жарко горящего огня в камине, что даже не моргнула, когда Колин позвал ее в постель.
— Иди сюда, — позвал он, похлопывая по матрасу рядом с собой. — Уже поздно. Думаю, нам надо встать пораньше и ограбить гнездо на завтрак.
— Гнездо?
— В лесу я видел перепелок.
Хелена встала от огня и покачала головой:
— Нужно очень много перепелиных яиц, чтобы насытиться.
— Вот почему мы и должны рано встать.
Почему она охотно легла с ним в постель, Хелена не знала. В конце концов, сегодня было не так холодно, и огонь в очаге горел ярко. Может быть, Колин подлил ей в еду какое-то нормандское зелье, чтобы сделать ее послушной и уступчивой. Или может быть, это просто ее наконец-то утоленный аппетит смягчил ее настроение. Как бы то ни было, казалось самой естественной вещью в мире нырнуть в кровать рядом с Колином и позволить ему укутать ее одеялом.