Колин нахмурил лоб:
— Услугу?
— Да.
Через мгновение его лицо прояснилось.
— A-а. Ты хочешь, — произнес он хрипло, — ты хочешь сожрать меня?
Член Колина мог мгновенно восстать от смущенного кивка Хелены, но самому Колину еще хватало рассудка, чтобы думать головой. С трудом.
Весь день Колин наслаждался вкусом Хелены на своих губах. Весь день он представлял, какие еще удовольствия они могут разделить сегодня вечером. Весь день он оживлял в памяти ее прекрасное высвобождение, такое сладостное, такое чистое, такое мощное. Поистине он никогда не был так одержим женщиной.
Но что-то было не совсем так. Во время ужина Хелена была взволнованной, как невеста перед первой брачной ночью. И все же это была та же самая женщина, которая откровенно выставляла себя напоказ целой компании наемников. Это было необъяснимо. Поэтому, несмотря на жгучее желание к ней и, несмотря на ее пьянящую близость, Колин должен был узнать мотивы Хелены.
— Почему? — прохрипел он.
— Почему?
— Почему ты хочешь… отплатить мне за услугу?
— Потому что… потому что это справедливо.
— Справедливо?
Колин нахмурился.
Хелена опустила взгляд на свои беспокойные пальцы.
— Ты… доставил мне удовольствие. Я хочу доставить удовольствие тебе.
Колин очень хорошо знал женщин, а потому безошибочно догадывался, что их глаза говорят правду, когда их губы лгут.
— Неужели?
Хелена вскинула глаза, и он встретился с ней взглядом, ища ответа. Она одарила его мимолетной улыбкой, такой же убедительной, как у шлюхи в наряде монахини. Потом Колин стал думать об этой женщине. Она была воином. Она думала как воин. С ее точки зрения, она проиграла их первую любовную схватку, сдавшись ему. Ей нужен второй шанс, чтобы победить его.
— Ты не хочешь доставить мне удовольствие, дикая кошка. — Колин покачал головой. — Ты ищешь только возмездия.
Он заставил Хелену заикаться и бормотать что-то в оправдание. Ее румянец стал еще гуще, подтверждая его подозрения. Маленькая хитрюга жаждала мести.
Губы Колина тронула улыбка.
— К счастью, я не из тех мужчин, кто спорит из-за мотивов. — Его улыбка стала шире, и он раскинул руки приглашающим жестом. — Осуществите свою месть, миледи.
Несмотря на мучительно ноющие чресла, несмотря на похотливые мысли, терзавшие Колина весь день, несмотря на почти невыносимое предвкушение, его не могло не забавлять поведение Хелены, когда она начала его соблазнение. Интересно, это была какая-то новая игра, которую она придумала, ублажая своего любовника, к которому не испытывала вообще никаких эмоций? Или может быть, это был просто прием выживания, который Хелена приобрела, встречаясь со столькими конюхами?
Она осторожно развязала его штаны, как будто на шнурках были колючки, и без особых церемоний стянула их вниз. Потом Хелена посмотрела на то, что открыла, ее лицо стало серьезным, как будто она готовилась сразиться с опасным драконом. Но когда она сделала глубокий вдох, плюнула на правую ладонь и мрачно посмотрела на его гордо торчащий жезл, Колин остановил ее.
— Могу я… я не знаю… может быть, сначала поцелуй?
Она как будто удивилась.
— О! Да.
Хелена наклонилась и скромно чмокнула Колина в губы.
— Нет, дикая кошка, я имел в виду настоящий поцелуй. Поцелуй, который говорит «я хочу ублажить тебя».
Хелена попробовала снова. На этот раз он почувствовал возвращение страсти, которую она демонстрировала прежде. Ее губы смягчились на его губах, и она расслабилась в его объятиях. Она вздохнула в его рот, и Колин раскрыл губы, позволяя Хелене войти. Ее поцелуи начались робко, потом ее язык стал соперничать в энтузиазме с его, извиваясь и кружась в соблазнительном танце. Через минуту Колин мог почти убедить себя, что она действительно ищет его наслаждения, а не своей мести.
Потом, слишком быстро, Хелена оборвала поцелуй. Без всякой дальнейшей суеты, как будто ей надо было начать пугающее дело прежде, чем ее оставила сила духа, Хелена вдруг схватила его член своей влажной рукой и стала играть им. Если бы Колин не был в таком отчаянии, если бы не то обстоятельство, что у него так долго не было женщины, он бы мог и не ответить на такое обращение. Колин был мужчиной романтики и стиля. Он наслаждался неторопливым ходом соблазнения. Он редко устраивал торопливые свидания на сеновале.
Но это действительно было очень давно, и его естеству было наплевать, гладят его медленно или быстро, мягко или жестко, красивая это женщина или беззубая карга, — главное, что его ласкали.
И все же Хелена ласкала Колина так, как будто это была гонка, и он боялся, что не продержится долго, если она будет продолжать в таком же духе.
Он мягко накрыл ее руку своей и стал направлять ее движения, замедляя темп, содрогаясь от сладостного трения ее плоти вокруг него. Колин чувствовал на себе взгляд Хелены, наблюдающий за его лицом, и он посмотрел на нее в ответ из-под полуприкрытых век, делясь своим разгорающимся наслаждением.
Сердце Колина уже громко стучало и дыхание участилось, когда Хелена осторожно опустила голову. Ее волосы щекотали, падая на его бедра и живот. В то мгновение, когда она коснулась языком его головки, Колину показалось, что его пронзила молния. Он замер, стараясь не рвануться вверх.
Но когда Хелена взяла его целиком в рот, эта заботливая сдержанность потребовала всей его силы воли. Колин застонал в экстазе, когда она скользнула вниз по его жезлу — дюйм за сладостным дюймом. Святые угодники, это было божественно. Рот Хелены был горячий и влажный и скользкий и мягкий, требующий и в то же время щедрый, когда она начала двигаться. Ноздри Колина трепетали, а кулаки сжимали одеяло, пока она творила над ним свое волшебство. Его голова металась по подушке от волн желания, грозивших утопить его.
А потом Колин сделал серьезную ошибку. Завеса волос скрывала лицо Хелены, и Колин отвел их, чтобы насладиться провокационным зрелищем. Но как только он увидел ее нежные розовые губы, так интимно окутывающие его, его самоконтроль испарился, а страсти хлынули подниматься скорее, чем пузырьки пены в эле.
— Иисусе! — выдохнул Колин, борясь с невыносимым желанием войти.
Хелена бросила на него взгляд абсолютного триумфа, но ему уже было все равно. Он знал только, что хочет ее, хочет отчаянно, а ее рот был слишком деликатен для дикого освобождения, которого он хотел.
Используя грубую силу, он поднял Хелену с себя и перекатил на спину. Ее глаза расширились, когда Колин задрал ее юбки. Но она не сопротивлялась ему. Наоборот, она нашла его рот своим, и его солоноватый вкус на его губах довел Колина до безумия от желания.
Но он был не настолько примитивен, чтобы использовать женщину только для своего собственного удовольствия. Пока они целовались, Колин пробрался рукой сквозь ее женственные кудри и погрузился в тайные складки под ними, лаская пальцами нежно, умело, доводя желания Хелены до уровня своей жажды. Ее страсть возросла так быстро и с такой силой, что у него перехватило дыхание и не осталось сил сдерживаться.
— Ах, Боже, Хелена, я хочу тебя.
— Да! — выдохнула она.
И все же, боясь, что он взорвется в момент, когда войдет в нее, Колин дождался, пока Хелена окажется на грани высвобождения. Ее пальцы вонзились в его плечи, и она трижды резко вдохнула. Тогда он толкнул вперед, погружаясь полностью в ее горячее, влажное, гостеприимное лоно.
Хелена резко вскрикнула.
Но это было не от восторга.
Это было от боли.
Колин замер в потрясенном неверии, глядя на нее сверху вниз.
— Иисусе, — выдохнул он в ужасе, — Господи Иисусе.
Глава 15
Это было невозможно. То, как Хелена разговаривала, как двигалась, с какой готовностью взяла его в свой рот. Как могла она быть девственницей? И все же Колин точно почувствовал, как она рвется, когда толкнул вперед. Кровь Христова! Если бы он только знал. Если бы он только мог остановиться.
У Колина раньше были девственницы. На самом деле он славился своей нежностью и заботливостью по отношению к ним. Многие девушки приходили к нему с единственной целью — расстаться со своей девственностью. Но с Хеленой он не использовал ничего из своей прославленной искусности. Он причинил ей боль.