Вдруг он поставил ноги на землю и резко встал.
— Идем!
Пораженная Хелена запуталась пальцем в локоне.
— Идем? — переспросила она.
— Назад в Ривенлох.
— Сейчас? — Она нахмурилась. — Но твоя нога…
— Она достаточно здорова.
— Но ведь она только-только начала заживать.
Сердце Хелены начало необъяснимо трепетать, что было очень похоже на панику.
— Я не могу бегать, но идти могу довольно хорошо.
Ее мозг пытался найти отговорку.
— Что, если англичане снова нападут на нас? Ты вряд ли сможешь сражаться.
— Я смогу защитить тебя, если понадобится.
— Ты слишком спешишь.
Хелена повернулась к Колину спиной и начала рассеянно переставлять горшки на столе, сбитая с толку своим нежеланием уходить. Да что с ней не так? Почему она не желает возвращаться домой? Ведь дело не в том, что эта хижина в лесу такое уж идиллическое место.
И все же в каком-то смысле она была именно такой.
Они вдвоем делили здесь многое — истории, ужины, поцелуи, — и часть ее не хотела, чтобы это приключение заканчивалось. Если они вернутся в Ривенлох, Хелена вернется к своей предсказуемой жизни из пресных овсяных лепешек, пререканий с сестрами и оберегания отца от бед.
— Пора, — отрывисто бросил Колин. — Мы и так уже слишком задержались. А чем дольше ты ждешь, тем меньше вероятность, что Пейгана удастся уговорить на твои… планы.
Хелена прикусила губу, жалея, что вообще упомянула о намерении выйти за Пейгана. Сейчас, как неуклюжий сокол, она попалась в свои собственные путы.
— Тогда утром. Уж точно еще одна…
Ее слова замерли на устах, когда Колин пронзил ее взглядом таким яростным и холодным, как зима в горах.
— Я не буду спать еще одну ночь с женой другого мужчины.
После первой мили в промозглом тумане каждый шаг превратился для Колина в пытку. Боль пронзала его бедро, как будто тот меч ранил его снова и снова. И все же это не было и вполовину так болезненно, как удары ножом в его сердце всякий раз, когда он думал о том, что Хелена будет спать с другим мужчиной.
Неужели он был для нее только игрушкой? Приятным времяпрепровождением? Неужели у нее нет к нему вообще никаких чувств?
Колин вспомнил свое собственное первое свидание. Это была судомойка, женщина на восемь лет старше его. И все же, когда он лежал на ее груди, приходя в себя от потрясения своего первого соития, его сердце было так переполнено, что много недель спустя он был уверен, что солнце встает и садится только ради нее.
Именно поэтому он никогда не спал с девственницей, не оставив ее после этого в благоговении. Благодарной. Обожающей. Честно говоря, иногда Колину даже приходилось отлучать влюбленных девушек от своего внимания, потому что они часто путали физическое наслаждение с сердечной склонностью.
Но не Хелена.
Она, очевидно, не чувствовала к нему ничего. Ни изумления. Ни благодарности. Ни даже нежности.
Он нахмурился. Может быть, насчет нежности он и ошибался. В конце концов, она ведь обнимала его одной рукой и помогала ковылять по тропинке.
Может быть, утешал себя Колин, это все только из-за того, что Хелена оставалась твердой в своем решении выйти за Пейгана. Возможно, ее чувство долга пересиливало все остальные эмоции.
И это он собирался узнать. Именно по этой причине, несмотря на жгучую боль в ноге, он решил немедленно вернуться в Ривенлох. Несомненно, как только Хелена увидит, что Пейган и его невеста счастливы — а он был готов поставить половину своего серебра на то, что это так, — она по-другому отнесется к его предложению брака.
Колин на это надеялся. Прошлой ночью он провел много времени, думая об этом, когда девушка лежала, свернувшись калачиком, у него под боком.
Его неосторожность была всего лишь крошечной частью его решения просить ее руки. В конце концов, была, по меньшей мере, дюжина благородных дам, нормандских и английских, которые с радостью ухватились бы за возможность стать его женой.
Колин не понимал этого до сего момента, но ему наскучили женщины, которые вздыхали над его комплиментами и падали в его объятия. Хелена из Ривенлоха была экзотическим островом в море на все готовых девиц, женщиной, такой яростной и в то же время такой женственной, невинной и в то же время уверенной в себе, жестоко честной и обладающей силой духа. Она поражала и удивляла его на каждом шагу, держа его в постоянном напряжении. Как шишка, брошенная в огонь, Хелена горела в яркой вспышке огня и страсти, рассыпая проклятия, как искры, угрожая спалить весь мир. Но когда угли погасли, и пламя остыло, у нее оказалось нежное сердце ангела.
Только такая особенная женщина, скомпрометировал он ее или нет, могла убедить Колина оставить свою любимую холостяцкую жизнь, и он это знал.
Поэтому он заснул с улыбкой на лице и видел сны об их счастливой совместной жизни: ужинах, которые он приготовит для Хелены, детях, которых она ему подарит, и историях, которые он будет рассказывать дюжине маленьких воинов, играющих у их ног.
Но сегодня утром Хелена прогнала все эти видения одним только словом. Нет.
Колин поморщился от боли, наступив на торчащий на тропинке корень, и был вынужден тяжело опереться на Хелену. Огненная молния пронзила его ногу от колена до бедра.
— Давай отдохнем, — сказала она, напрягаясь под его весом.
— Я в порядке.
— А я нет, — возразила Хелена, хотя Колин знал, что это ложь ради него.
У этой девчонки выносливость боевого коня. У нее даже дыхание не сбилось.
— Очень хорошо. Но только на минутку.
Она помогла ему сесть на поваленное дерево. Они устроились на его мшистой стороне, и хотя Колину ужасно не хотелось признавать это, было огромным облегчением снять вес с больной ноги.
— Почему, черт возьми, ты так торопишься вернуться? — напрямую спросила его Хелена.
— А почему ты не торопишься? — Разочарование и дискомфорт сделали Колина раздражительным. — Мне кажется, что ты должна стремиться поскорее завоевать сердце Пейгана.
Хелена стала ковырять кору дерева.
— Это не та вещь, с которой надо спешить.
— Что, соблазнение? — Он невесело усмехнулся. — Ты не много времени потратила, когда очаровывала наемников.
Она сердито нахмурилась:
— Я же не пыталась выйти за них замуж.
— О да. Ты хотела только переспать с ними.
— Да не хотела я! — огрызнулась Хелена. — Я старалась отвлечь их, чтобы можно было спасти твою неблагодарную задницу.
— Спасти меня? — ухмыльнулся Колин. — Ради чего? А, выкуп!
— Это неправда!
Горечь развязала ему язык.
— Но прежде чем обменять меня на твоего нового жениха, ты решила попробовать то, от чего отказываешься.
У Хелены отпала челюсть.
— Я полагаю, прошлая ночь была исключительно моей виной?
— Может быть, если бы ты сказала мне, что ты девственница…
— Может быть, если бы ты не решил, что я не…
Ее голос прозвенел в тихом лесу, вспугнув птицу с ветки.
— Откуда мне было это знать, — презрительно усмехнулся Колин, — после того как ты кокетничала, танцевала и выделывалась перед этими английскими ублюдками?
Хелена схватила его спереди за плащ и притянула к себе.
— Я не выделываюсь, ты, бабник.
— Раз и навсегда, — огрызнулся Колин, — я не бабник!
То, что случилось потом, произошло так быстро, что у Колина не было времени пошевелиться. Пока он зло смотрел в глаза Хелены, ее взгляд метнулся куда-то поверх его головы, глаза расширились, а потом одним плавным движением она выхватила кинжал у него из-за пояса и дернула Колина вниз, к своим коленям, чтобы метнуть оружие через его голову.
Он услышал глухой удар, когда лезвие вонзилось в дерево, а потом грубый мужской голос.
— Проклятие…
Когда Колин вывернулся из рук Хелены, он увидел, что она за рукав пригвоздила к дереву руку с мечом мужчины, который был не более чем в пяти футах от них. На минуту тот не мог взмахнуть мечом, но он уже раскачивал кинжал, пытаясь вытащить его, и, судя по блеску в его глазах, он не замедлит использовать оба эти оружия против них.