Старушка закивала:
— Я так долго об этом помнила, что теперь забыть не могу. Да и обстоятельства не дают мне забыть. Все время кто-то напоминает. Лика занималась творчеством Эдгара По. «Мотивация жизни и смерти в рассказах Эдгара По» — так звучала тема ее дипломной работы. У меня тоже есть к тебе вопрос: нужен ли тебе был ответ? Ты уверена в этом? Сенека утверждает, что знание никому не достается случайно.
— Не знаю, Лидия Тимофеевна, — честно призналась Инна. — Но все равно, спасибо за память.
— Ты заходи, Инночка, почаще. Читала о некоторых твоих громких делах. Забегай, поговорим не спеша. Сейчас тороплюсь на ученый совет, извини. Бегу.
— А вы, Инна Владимировна, говорили, что от нее придется отбиваться. Очень вежливая матрона. Ответила четко и ясно и отпустила. Только вот я не пойму, что нам дает ее ответ? Какая разница, чем занималась какая-то Лика десять лет назад?
— Лика Медведева — дочь Амалии Никифоровны, — ответила Инна. — Десять лет назад она покончила жизнь самоубийством, выбросилась из окна.
— Ну и что? Я, конечно, сочувствую Амалии Никифоровне, но…
— Роман, у меня есть план: поехали к Амалии, там все и выясним. Мне она не откажет во встрече.
— Чувствую себя как в фильме «Тупой и еще тупее». Ничего не понимаю. Снизойдите, пожалуйста. — Роман умоляюще сложил руки. — Хотите, я сейчас на колени плюхнусь?
Студентки, пробегающие по коридору, стали откровенно «зависать» и нервно похихикивать. Им явно нравился мускулистый торс Романа и совершенно не нравилась стоящая рядом мымра. «И он на нее чуть ли не молится! Чем она его взяла? Может, он плюнет и обратит внимание на меня?..»
— Роман, не доводи будущих журналисток до истерики. Уходим, пока тебя не выкрали. Все объясню по дороге.
Сыщик воспрянул духом. Он снова ловил такси, а Инна договаривалась о встрече. Амалия Никифорова не обрадовалась настойчивости Пономаренко, но и не отказала. Сошлись на том, что Инна приедет сейчас же, но ненадолго. Амалия сослалась на то, что ей необходимо принимать лекарства и отдыхать строго по часам.
— Я предполагаю, что Амалия — именно та главная фигура, которая стоит за всеми событиями. Это ее дьявольский план воплощается в жизнь, — открыла карты Инна, как только они с Романом оказались в машине.
— Зачем же тогда она обратилась к Блинову? — опешил Роман.
— Это легкий вопрос. Она знала, что Алекса убила Верунчик, и вы должны были это раскопать. Она делала все, чтобы помочь поискам. Вы с Коротичем хорошие оперативники, рано или поздно добрались бы до убийцы, но Амалия не хотела ждать и довела Верунчика до признания.
— Чего ждать? — тупо спросил Роман. Он не верил ни одному слову Инны и не скрывал своего настроения.
— Ждать власти. Ждать удовлетворения своих амбиций, ждать кайф от исполнения собственных желаний. Это же бешеный кайф. Пойми, она развлекалась, она играла человеческими судьбами, как Бог. Не удивлюсь, если она признается, что чувствовала себя Демиургом. Да она, припоминаю, уже говорила об этом, только я была не готова понять ее слова. Слушала и не понимала. У Амалии после смерти дочери остался один смысл в жизни — разыгрывать народец и подпитываться его страхами, его адреналином, его метаниями.
— Все это чушь! — не выдержал Роман.
— Нет, Ромочка. Амалия больна, ей нужен психиатр. Теперь только я понимаю, что она так и не смогла оправиться после гибели Лики. Все, буквально все, чем занималась Амалия эти десять лет, было посвящено памяти дочери. И выродилась эта деятельность вот в такую мерзость. Лика изучала творчество Эдгара По, так?
— Предположим, — буркнул Роман.
— И пожалуйста: на головы тех, кого знала Амалия, посыпались письма с отрывками именно из Эдгара По. И письмами, которые потрепали немало нервишек, дело не ограничилось. Вспомни, как закопали живьем Серпантинова. Ты же сам его откапывал, ты видел, в каком он был состоянии. Представь себя на его месте! А Верунчик? Она тоже прошла через розыгрыш под названием «Бочонок амонтильядо». Именно такой рассказ есть у мрачного По. Кстати, сейчас проверим и мое письмецо с намеками на смерть и Червей-победителей, которые с удовольствием будут обгладывать мои кости.
Под хмурое молчание Романа Инна стала звонить Василисе Илларионовне.
— Как идут поиски источника? — спросила она.
— Инночка Владимировна, я перечитала все стихи Эдгара По. Мне кажется, я знаю их наизусть, но вашего фрагмента среди них нет.