-Я много лет знал вашего батюшку. Это был очень крепкий человек. И вдруг он, заметьте, не болея никогда, в одночасье опочил. А до этого нелепо связал свою жизнь с женщиной, не имеющей с ним ничего общего, - с Верой Ивановной. И это через год после скоропостижной кончины Тонечки - этого светлого ангела. Не странно ли? Я под присягой могу подтвердить, что жену свою, ангела Тонечку, Сергей больше жизни любил. Вы, наверное, знаете, что было четыре подруги: Соня, Полина, Вера и Елена. И все они безумно увлеклись вашим батюшкой. Но когда Сергей остановил свой выбор на Тонечке, Соня с Еленой поплакали да и стали к нему относиться, как к брату. А Полина с Верой никак не могли успокоиться и лелеяли нелепую надежду, что всё ещё может измениться. Впрочем, дело это давнее и не стоит терять время на воспоминания о нём.
Если б не одно обстоятельство. Эти горячие особы - Полина и Верунчик - поклялись отомстить Тонечке, её мужу и, слушайте внимательно, будущему их потомству...
-Вы простите меня, Григорий Александрович, но всё это звучит совершенно по-дурацки: тайная страсть, клятвы мести. "Парижские тайны" какие-то!
-В жизни иногда случается более странное и запутанное, чем в любом романе, дорогая Кира Сергеевна. Я ведь с Верой часто вижусь. Как приезжаю в Каменецк по делам, так и встречаюсь по старой памяти, молодость вспоминаю, Тонечку да Сергея. Представьте, как-то Вера сболтнула лишнее: то ли рюмочку-другую выпила, то ли довериться решилась - не знаю. Но вот, что она сказала. В вашей семье уже много-много лет ящичек хранится, а в нём сокровище неописуемое. Только добраться до него просто так нельзя, не каждый может этот ящичек открыть. Вера знает, что вы, Кира, можете - дано это вам от рождения. Вот и хотят они с Полиной забрать его у вас. Но тут тоже есть закавыка: вы сами должны его им отдать. Хитрая деревяшка только тогда подчиняется владельцу, если ему её по доброй воле подарили. Вы сами, без понуждения, должны отдать шкатулку, иначе она не откроется. Правда это или нет - не знаю. Конечно, история на сказку похожа, но дамы прочно вбили себе в голову, что, вскрыв ящик, они получат это вожделенное сокровище. И готовы на всё, лишь бы своего добиться.
Кире не верилось, что тётя может строить такие интриги ради мифического сокровища. Глупость какая-то!
-Но там нет никаких сокровищ! Разве они не знали этого?
-Откуда им знать? Шкатулку никогда не открывали. Я её хорошо помню, она всегда стояла на каминной полке в вашем доме в Каменецке. Но никто её не трогал. И кто знает, что там внутри?
-Да ничего особенного. Хотите, покажу вам? А вы расскажите тёте и мачехе, что видели в ней.
-Право, не знаю, - он колебался, - стоит ли?
-Конечно, стоит. Это много времени не займёт.
Кира сбегала за шкатулкой. В самом деле, какие глупости навоображали себе Полина с Верой Ивановной. Пусть Григорий Александрович объяснит им, что там находится. На минуту она задумалась, можно ли доверять господину Иванову. И решила: этому Григорию Александровичу - честному и благородному, искреннему другу её отца - доверять можно. Она даже отругала себя за излишнюю подозрительность. Так она скоро совсем перестанет верить людям.
-Вот, смотрите, - она поставила ящичек на стол. Григорий Александрович подошёл, равнодушно оглядел его, пожал плечами.
-Ничего особенного. Ящик как ящик. Работа тонкая, красивая.
-Открыть его, в самом деле, не каждый может, но мне это пока удаётся.
Крышка мелодично звякнула и откинулась.
-Видите, тут только три предмета: тетрадь, футляр и коробка. В тетради нет нарисованных карт для поиска сокровищ. Там только записи в хронологическом порядке о владельцах сундучка. Футляр пустой, сами видите. А в коробке скрыта записная книжка. И всё, - она сложила все предметы в ящичек и закрыла его.
-Нет, не всё. Об этих предметах ваша матушка рассказывала, она-то знала, что скрывается внутри шкатулки. И Полина это знает. Значит, есть ценность у этих предметов. Не просто же так ваша семья столько лет хранит их. Я знаю одно: Полине, этой взбалмошной упрямице, во что бы то ни стало хочется завладеть этим ящичком. Иногда я спрашиваю себя, за что я так привязан к этой сумасбродке? Наверное, за общие безумства молодости да милые воспоминания. Но, должен вам сказать, как бы я не отговаривал Полину, она пойдёт на любые хитрости, лишь бы исполнилось её желание. И тут я подхожу к ещё одному и очень неприятному вопросу. На что готовы подруги - Полина с Верой - пойти ради своей давней клятвы? На какие каверзы способны? То, что они придумают, как окрутить вас, чтобы вы своими руками отдали им шкатулку, я не сомневаюсь. Но как далеко при этом зайдут?
-А я не отдам им - и всё. Благодаря вам я уже знаю об их намерениях.
-О, вы ещё не сталкивались с истинным коварством! Что же предпринять? - он задумался.
-Можно им сказать, что шкатулку у меня украли в дороге, - придумала Кира. И тут же разочарованно добавила: - нет, это не подойдёт. И в камеру хранения её не сдашь, вдруг в самом деле пропадёт. А здесь прятать бесполезно - найдут.
-Я могу предложить свои услуги, если вы, конечно, мне доверяете, - улыбнулся он.
В передней два раза тренькнул звонок.
-Это Софья Григорьевна, - с досадой проговорила Кира, - если б она на полчаса позже пришла, мы бы успели обо всём договориться.
-Так как, доверяете вы мне?
-Конечно, доверяю. Но сейчас я не могу передать вам шкатулку, Софья Григорьевна может её увидеть и тогда бесполезно сочинять о её пропаже. Пойду спрячу.
Софья Григорьевна очень удивилась, застав в гостиной господина Иванова. Она рассчитывала ещё раз поговорить с Кирой до его появления. Пришлось отложить разговор на более удачное время. Во время обеда говорили о новом короле Англии Георге, о строительстве Багдадской железной дороги, о недавней смерти графа Толстого, о новой постановке оперы "Кармен" - в общем, о всякой всячине. В середине обеда вихрем влетела в столовую Полина, на ходу сбрасывая шубку и разматывая молочного цвета кашемировую шаль.
-Добрый вечер всем! Кирочка, дорогая моя! Как же я рада, что ты с нами! Как получила телеграмму от Сонечки, так бросила всё - и вот я здесь, - она обняла и расцеловала племянницу, погрузив её в облако сладковатых духов. Потом обернулась к Григорию Александровичу, - и вы здесь! Как хорошо!
Он подошёл к её руке, Полина с удовольствием протянула ему надушенную ладошку. Именно такой - милой, добродушной, чуточку взбалмошной - помнила её Кира. "Неужели тётя все эти годы коварно мечтала о мести за безответную любовь?" - засомневалась Кира, глядя на смешливую очаровательную женщину. Что-то не верится. Она перевела взгляд на картину, занимавшую треть стены. Раньше она висела в гостиной, а теперь её перенесли сюда. Обе женщины: и Полина, и Софья Григорьевна были в вечерних туалетах. Полина приготовилась аккомпанировать, она придерживала на пюпитре ноты, с улыбкой глядя на Софью Григорьевну. А та что-то говорила подруге, улыбаясь ей в ответ. Никаких роковых надписей на нотах не было. Кира вздохнула с облегчением.
Потом они пили кофе в гостиной. Григорий Александрович был очень мил, шутил с дамами, вспоминал общих знакомых. Он кофе не пил, его угощали хорошо выдержанным коньяком. Он по-домашнему лениво откинулся в кресле, поглядывая на золотистый напиток в рюмке, пальцы правой руки беззвучно отстукивали какой-то мотив, который, видимо, звучал у него в голове. Кира не сводила глаз с крепких сильных пальцев, отстукивающих мелодию, ей даже показалось, что она узнаёт её. Глаза Киры стали слипаться - сказывалась усталость. Она повозилась, устраиваясь поудобнее в кресле, чувствуя, как наваливается дремота, совсем не хотелось подниматься и уходить из тёплой уютной гостиной. Голоса доносились как бы издалека и гулко отдавались внутри головы.
- Смотри, Полина, кажется, Кирочка засыпает. Бедняжка, как она только дошла до нас? - Софья Григорьевна участливо заглянула в лицо девушки.
-А я ей в кофе своих сердечных капель добавила. Пусть выспится. Совсем замучилась девочка.