-Как заболел? - испугалась Кира.
-Да вот так: перестал разговаривать. Замолчал - и всё. Вот тогда его и повезли лечиться за границу. Тётя Эльза и дядя Йоганн увезли Штефана в Швейцарию. Но к Новому году они должны вернуться.
-Помогло лечение?
-Не знаю. Тётя Эльза раньше вернулась, но не хочет об этом говорить. Ничего, скоро сами всё увидим. А вы-то, вы как? Решилось ваше дело?
-Решилось. Нашёлся добрый человек. Так что теперь я не завишу от мачехи. Вот служу секретарём у Софьи Григорьевны Преображенской - это известная певица.
-Да, конечно, я знаю госпожу Преображенскую. Мы часто в театре бываем. Я очень рада за вас, - она взглянула на часики, - ой, тётя Эльза станет сердиться. Мне, к сожалению, пора.
Они очень по-доброму простились. Кира не спеша возвращалась домой, обдумывая всё, что услышала от разговорчивой Елизаветы Максимовны. Старый друг и просто очень хороший человек - Андрей Монастырский когда-то, наверное, сто лет назад, рассказывал, как он познакомился с Паленом во время вылазки студентов на пикник. Тогда какая-то девушка свалилась в воду следом за улетевшей шляпкой, а Штефан вытащил её. Получается, что этой девушкой была именно она, Кира. Он не только вытащил её из воды, но и придумал, как найти выход из сложного положения, в которое она угодила. Пален дал ей совет и предложил свою помощь? Но почему они разъехались? Там, в той жизни они любили друг друга. Этого не должно было случиться. Но случилось. Не трудно сообразить: из-за того, что брак их фиктивный и они договорились не докучать друг другу своим присутствием. А если она вышла замуж вовсе не за Палена? Почему она решила, что её обвенчали именно с Паленом? Кира похолодела. Тогда за кого? Первым делом надо найти брачное свидетельство, там будет всё написано. И ещё: Штефан болен. Что с ним? И с этим надо разобраться.
Пока Кира добиралась домой, она так замёрзла, что, взбегая по лестнице, мечтала лишь о горячем чае и огромном вязаном пуховом платке. Она уже сто раз с сожалением вспомнила меховые сапожки, которые носила в Ленинграде и шапку-ушанку из пёстрого кролика за двенадцать рублей. Пожалуй, на этих удобных деталях одежды все её сожаления по концу двадцатого века заканчивались. Она совсем не страдала из-за отсутствия некоторых тамошних удобств. Да, здесь не было метро, троллейбусов, автобусов, не пахло бензином от автомобилей. Ну и что? Зато были извозчики и конка - пусть передвигались они ужасно медленно, это её не раздражало, даже наоборот - нравилось. Видимо, ей, родившейся в девятнадцатом веке, всё-таки ближе было начало двадцатого века, чем его конец. А как Шурочка с Серёжей? Им-то тяжелее приспособиться к повседневной "старине". Кира вздохнула: скорее бы уже их найти.
Отогревшись за огромной чашкой чая и замотавшись в серенький шерстяной платок, Кира полезла в свой дорожный саквояж. Документов в нём не оказалось. Она ещё раз перерыла вещи, вынимая и раскладывая их на кровати, но никаких бумаг не нашла. Оставалось лишь одно место, где могли храниться её документы - маменькин сундучок. Как обычно, тихо звякнув, откинулась крышка, и Кира изумлённо уставилась в битком набитое нутро ящичка. Сверху лежало шанжановое платье - то самое, сшитое у настоящей портнихи в Одессе, то самое, в котором она венчалась с Паленом. Кира осторожно вынула его, расправила и приложила к себе - её любимое платье! Оно пахло нежно и свежо, навевая лучшие воспоминания о её жизни. Она тряхнула головой, не разрешая себе впадать в сладостное уныние, и стала доставать другие предметы. Плоский футляр с маменькиным жемчугом, шёлковый шарф, затканный золотыми пчёлками, узенькую коробочку с браслетом с зелёными гранатами - подарок Штефана на Рождество, тетрадь-хронику семьи Баумгартен. На самом дне оказался бархатный футляр от проклятых браслетов. Она открыла его - пусто. Все гнёзда пустовали. А вот и золотая коробка, где спряталась главная тайна их семьи - книжица с лепестками-страничками, ставшими совершенно прозрачными. Кроме последней страницы - чистенькой и гладкой.
Документы лежали на дне ящичка: паспортная книжка и заполненный лист гербовой бумаги с печатями, марками и подписями - выписка из метрической книги о бракосочетавшихся за 1910 год. Вот оно - 20 сентября 1910 года, и запись о ней и Штефане. За полгода до их знакомства, ведь они встретились в конце февраля 1911 года! Она опустилась на стул. В голове не укладывалось: события поменялись местами. Но это же совершенно невозможно! Получается, из её жизни вычеркнули (или наоборот, прибавили?) несколько месяцев со всеми радостными и печальными перипетиями.
В дверь стукнула горничная:
-Кира Сергеевна, к вам пришли.
-Кто пришёл? - встрепенулась Кира.
-Господин Иванов. Дожидается в гостиной.
Первое, что пришло Кире в голову, - это отказаться от встречи с ним. Но потом она решила, что от этого господина просто так не отвяжешься и уж лучше с ним встретиться. Она уложила все вещи, кроме платья, назад в ящичек и закрыла его. Взглянула на себя в зеркало и расстроилась: бледненькая, растрёпанная - совсем заморыш. Причесавшись, она независимо вскинула голову и, выпрямившись, шагнула в гостиную с мыслью о том, что "истинный шляхтич умеет держать себя в руках".
Господин Иванов был таким, каким Кира запомнила его по 1911 году: подтянутый, сильный, привлекательный и опасный. Он вскочил при её появлении, поклонился:
-Душевно рад видеть вас, Кирочка, - мягко сказал он.
-Кира Сергеевна, с вашего позволения, господин Иванов, - она присела на краешек стула, готовая сорваться с места и убежать, и предложила присесть ему.
-Ну к чему такие условности между почти родственниками? -ухмыльнулся он. Кира встала, собираясь немедленно уйти. - Ну хорошо, хорошо. Как хотите, пусть будет Кира Сергеевна. Но Кира мне больше нравится, - он закинул ногу на ногу и уставился на девушку с усмешкой.
-Что вам угодно, сударь?
-Мне угодно, сударыня, выполнить обещание, которое я дал вашей мачехе и вашей тётушке: вернуть вас домой, в Каменецк.
-С какой такой стати? - Кира начала злиться, а когда она злилась, нервы подводили её.
-Напомню вам, драгоценная моя, - Кира поморщилась, но господин Иванов не обратил на это внимание, - в августе должна была состояться наша с вами свадьба. Вы сбежали совершенно постыдным образом, затем достаточно скомпрометировали себя в Одессе. Нам с вашей тётей больших трудов стоило разыскать вас. И, заметьте, я не допытываюсь, где вы пропадали всё это время и чем занимались. Так что можете оценить моё благородство. К сожалению, Полина внезапно ушла в мир иной, но она взяла с меня обещание довести дело до конца.
-До какого конца? Уморить меня хотите? - вырвалось у Киры. - Думаете, я не знаю, что на самом деле вы меньше всего нуждаетесь во мне? Вам не я нужна, вам нужен... - она не договорила. Трижды тренькнул звонок в прихожей, и в гостиную буквально влетела раскрасневшаяся от мороза Софья Григорьевна. Она стала за спинкой Кириного стула и уставилась на господина Иванова возмущенными глазами:
-В чём дело, сударь? Почему вы здесь? - потом, не дожидаясь от него ответа, заглянула Кире в лицо: - надеюсь, этот господин не обидел тебя?
-Он требует моего возвращения в Каменецк с тем, чтобы я вышла за него, - обиженно ответила та.
-Вот ещё! - фыркнула певица, - а луну с неба он не требует?
-Напрасно вы так шутите и напрасно упрямитесь, уважаемая Софья Григорьевна, - его глаза обдали женщину холодом. - Мы с вами давно знакомы, и, зная меня, вы понимаете, что я не отступлюсь.
-О да, я слишком хорошо вас знаю, - криво усмехнулась Софья Григорьевна, - Кира, принеси бумагу, ну ты знаешь какую...
-Сейчас, Сонечка, - Кира вышла и тотчас вернулась с выпиской из метрической книги, - ты об этом документе говорила, Сонечка?
-Да, именно об этом. Покажи этот листок господину Иванову, дорогая.
Григорий Александрович небрежно взял выписку из рук Киры, взглянул раз, потом ещё раз уже внимательнее:
-Вот как! Это даже лучше. Но, позвольте спросить, где же ваш счастливый супруг? Только не говорите, что его призвали дела по спасению отечества и он срочно отбыл к месту службы в Маньчжурию.