Над ним стоял станционный служитель и внимательно рассматривал его заплаканное лицо.
-Вам плохо, сударь? - по-русски с акцентом спросил он, сочувственно глядя на молодого человека, - могу я помочь?
Сергей сел, достал платок и вытер лицо:
-Спасибо, всё хорошо. Это всего лишь сон.
Станционный служитель кивнул и отошёл к буфету, где уже кипел самовар. За окнами хмурился рассвет, в зал ожидания заходили люди. Кто-то подсаживался к столику и заказывал чай с бутербродами, кто-то устраивался на скамье в ожидании поезда. Проснулась Шурка, зевнула, потягиваясь, и удивлённо уставилась на пол:
-Ой, смотри! - она соскочила с места и подняла изящную бутоньерку из живых фиалок, скреплённую светящейся брошкой в виде сердца, пронзённого стрелой. Сергей, как во сне, протянул руку и взял нежный букетик. На миг ему показалось, что цветы хранят тепло рук Франсуазы, он вдохнул их аромат и зажмурился.
-Наверное, кто-то уронил, когда поезд провожал, - предположила Шурка, но Сергей покачал головой и спрятал цветы в бумажник. Он не стал говорить ей, что эту брошку он подарил Франсуазе в самом начале войны.
-У нас ещё есть деньги? - спросила Шурка, с аппетитом поглядывая в сторону буфета, где на блюдах высились горки разных пирожков и бутербродов.
-На завтрак хватит, - они подошли к стойке. Самый дешёвый пирожок был с ливером за две копейки, столько же стоила большая кружка молока. Отягощённый знаниями о вокзальных буфетах тридцатых годов, Серёжа решил не брать ничего мясного. Они остановили свой выбор на красиво скрученных булочках с корицей и молоке.
-Не подскажете, кто-нибудь сегодня едет в сторону Локсы? - спросил он, расплачиваясь за завтрак.
-Не могу знать, - буфетчик занялся протиркой стаканов, - разве что к вечернему поезду кого-то доставят да сразу и обратно. К родственникам изволите ехать или отдыхать?
-Отдыхать, но нам не совсем в Локсу. Просто это в ту же сторону. Нам нужна мыза Пален.
-Это не та ли мыза, где живёт доктор?
-Да-да, - оживились Сергей и Шурка, - там живёт доктор Иван Фёдорович Пален.
-Да, туда пешком не дойдёшь. Я сейчас работника посылаю в Большое имение, так вот до поворота он вас довезёт. А дальше уж сами как-нибудь.
За какой надобностью посылал буфетчик тринадцатилетнего рыжего Андреса в Большое имение, он не сказал, но всё же лучше было трястись в телеге, чем шлёпать под мелким дождём по просёлочной дороге. Шурочка взгромоздилась на телегу, рядом устроился Серёжа, они накрылись брезентовым плащом, который одолжил им буфетчик, и непонятного цвета лошадка покорно потопала в сторону имения. Рыжий Андрес вначале изображал из себя бывалого возницу, лихо сплёвывал сквозь зубы на дорогу, свысока поглядывал на Шурочку, но потом любопытство взяло своё:
-А зачем вы на мызу едете? Лечиться? Только там никого нет сейчас.
-Как никого нет? - встрепенулся Сергей, - откуда ты знаешь?
-Да уж знаю! У меня мамка там кухаркой служит. Вот откуда! Они все уехали молодого доктора лечить.
-Ой! - вскрикнула Шурочка и вцепилась в Сергея.
-Шурочка, ну что ты? Мы же ничего не знаем, а мальчик что-то путает, - он пытался успокоить Шурку, а у самого сердце куда-то ухнуло.
-С чего это мне путать? Чай не маленький... Старый доктор всегда в больнице принимал и жил на мызе. А ихний сын - молодой, значит, доктор - учился где-то далеко, а как приезжал домой, тоже больных смотрел. А тут нет его и нет. Куда пошёл - никто не знает. День прошёл, ещё день - искать стали. Новый управляющий из Большого имения прискакал, говорит, давайте цепью по лесу пойдём. Я тогда со старым доктором до самого утра с фонарём ходил. Вернулись мы, а там, оказывается, уже нашли его. Управляющий нашёл и привёз. Только он, молодой доктор-то, не в себе оказался...
-Что же с ним случилось? - надежды таяли прямо на глазах.
-Мамка говорит, он умом тронулся... - сообщил он шёпотом и пугливо огляделся по сторонам, будто кто-то мог услыхать его. Но вокруг лишь качали верхушками мокнущие под дождём ели.
-Как умом тронулся? - упавшим голосом переспросил Сергей.
-Да вот так... - мальчик ещё раз огляделся, - лечить его повезли, уже два месяца как уехали. Не велено говорить об этом. И не спрашивай, барин. Больше ничего не скажу.
-Да кем не велено-то? Старый доктор запретил говорить? Да?
-Не-а, не старый доктор. Он-то добрый - конфету всегда давал. Управляющий сказал, ежели кто болтать станет, язык, говорит, оторву. И оторвёт! Он может!
-Что ж это такого злодея нанял доктор Пален?
-Не нашенское это дело - судить управляющего. Только строгий он - не приведи Господь! - мальчишка замолчал, беспокойно вглядываясь в глубину леса.
Сергей посмотрел на упавшую духом Шурочку. Шапочка её от дождя намокла, волосы серебристыми кудряшками облепили бледное худенькое лицо, в несчастных глазах - то ли слёзы, то ли дождь. Он укрыл её полой своего пальто, прижал к себе:
-Ничего, Шурка, ничего. Раз лечить увезли, значит, вернутся. А мы подождём, правда?
Шурочка всхлипнула, но не заплакала, сжала его руку холодными пальчиками, кивнула.
Лошадка бойко чвакала копытами по мокрой дороге. Серые тучи низко повисли над лесом, из-за деревьев пополз белёсый туман, стало совсем промозгло и неуютно, будто это не утро, а ноябрьский вечер. Андрес натянул вожжи, и лошадка покорно стала.
-Вот, барин, вам туда, всё прямо и прямо, не сворачивая, - он махнул кнутовищем, - только это ещё вёрст пять будет.
Они слезли с телеги. Под ногами хлюпало, и в ботинки сразу натекла холодная вода. Сергей связал носовым платком ручки саквояжей, забросил их себе на плечо, как это делали носильщики на вокзалах с чемоданами, - всё-таки Шурке легче будет без груза идти.
-Спасибо тебе, - поблагодарил мальчишку Сергей, - а то подвёз бы до мызы, с матерью повидался бы?
-Не, никак нельзя. За опоздание управляющий накажет, ещё и штраф положит. Прощевай, барин! - он сдёрнул картуз, поклонился и тронул лошадку вожжами. Мгновение - и они скрылись в тумане. Серёжа посмотрел на Шурочку, взял её за руку:
-Подумаешь пять вёрст! - улыбнулся он, стараясь казаться беззаботным, - давай играть будем. Умеешь в города?
Шурка умела и в города, и в животных, и в имена. Так они прошли с полверсты, увидели два пенька, стоящих рядом.
-Присядем? - предложил Серёжа. Он заметил, что Шурка устала, да и вроде не тяжёлые саквояжи ощутимо оттягивали его плечо. Они сели на мокрое дерево, - сейчас бы кресло-качалку возле жаркого камина, тёплые тапки и горячего чая, да?
-И пушистый плед - так мама говорила, - печально вздохнула она, - и ещё она мне колыбельную пела, - она стала тихонько напевать:
Все, все уснули до рассвета, лишь зелёная карета
Мчится, мчится в вышине, в серебристой тишине...
-Красивая песня... Ещё и туман этот дурацкий, - он с досадой стукнул себя по колену. Шурочка прислушалась:
-Слышишь?
-Что? Ничего не слышу.
-Да вот же, кто-то топает. Может, это Андрес?
Теперь и Сергей услыхал приближающийся стук копыт и обрадовался:
-Наверное, он рассказал о нас управляющему и тот послал его подвезти нас до мызы. Вот это кстати!
Из тумана выплыли вороные лошади с белыми, как в цирке, султанами, впряжённые в блестящую от дождя карету с горящими латунными фонарями. Смуглый возница в белых перчатках приветливо приподнял черный цилиндр:
-С удовольствием подвезу вас! Садитесь.
Серёжа с Шурочкой уставились во все глаза на это чудо, не решаясь подойти.
-Но мы совсем промокли и напачкаем вам... - честно признался Серёжа.