-Какие пустяки! - отмахнулся кучер, - садитесь же!
Они мигом забрались в тёплое нутро кареты, и она тронулась, мягко покачиваясь на рессорах. Ни Сергей, ни Шурочка никогда не ездили в карете, но им сразу понравился такой способ передвижения.
-Смотри, - Шурочка провела ладошкой по стёганому тёмно-зелёному бархату на стенке, - зелёный - как в песне. Только мы медленно едем.
-А ведь я не сказал ему, куда нам нужно, - вспомнил Серёжа, - хотя тут всего одна дорога, так что не проедем мимо. Как тепло здесь! Снимай пальтишко, а то потом выйдешь на улицу и сразу замёрзнешь.
Они разложили на сидении пальто, за окном в серебристом тумане проплывали ели и сосны. Шурка начала клевать носом. Конечно, это от усталости, но Сергея немного беспокоила её сонливость. Он заметил, что стоит ей где-нибудь присесть, как она тут же, как котёнок, сворачивалась клубочком и буквально впадала в спячку. Может, сказывалось нервное напряжение, невозможное для такого впечатлительного ребёнка? Что говорить о семилетней девочке, если он, мужчина, проживший длинную и трудную жизнь, порой совершенно терялся в этой новой для них реальности. Самое печальное, что он совершенно не представлял, что там дальше будет. Когда вернутся Палены - кто знает? Мальчик сказал, что мыза пустая. Значит, работники там не нужны. Можно наняться в Большом имении. Но что он умеет? Здесь его знания и умения, скорее всего, не сильно пригодятся. Серёжа посмотрел на смутное отражение в каретном стекле. Теперь он соответствовал возрасту, указанному в паспортной книжке. Тридцать лет. В тридцать он встретил Франсуазу. Сергей достал из бумажника вянущие фиалки, потрогал пальцем кончик стрелы на брошке. Франсуаза! Его вечная боль, вечная тоска... Можно ли изменить то, что должно случиться?
В одних фантастических романах, которые он не любил, но которые изредка попадали ему в руки, авторы рисовали страшные картины, если кто-то пытался изменить своё будущее. В других - кто-то спасал тех, кто должен был погибнуть. Каково это, знать всё и по собственной воле менять будущее? Взять на себя функции бога? Кричать на каждом углу, что "Титаник" утонет и не пускать на корабль людей? Или толкнуть под руку Гаврилу Принципа, и тогда не будет убит эрцгерцог Франц-Фердинанд, и не начнётся Мировая война, и, может быть, не будет в России революции? Ему даны знания, но имеет ли он право применить их? Это чёртово "имеет ли он право"! А сидеть и спокойно ждать, как Франсуаза, жертвуя собой, пойдёт спасать эту сволочь Шарло - это правильно? Ему стало так тошно, что если бы не Шурочка, за жизнь которой он отвечал, взмолился бы кому угодно, лишь бы вернули его назад, в год 1975.
Карета качнулась и остановилась. Он выглянул в окно: кучер остановил лошадей возле дома Паленов. Пальто успели высохнуть, хотя ехали они от силы полчаса. Одевшись, они вышли из кареты.
-Большое спасибо, - поблагодарил Серёжа, - вы так помогли нам!
-Готов служить, - прикоснулся к полям цилиндра кучер и тронул лошадей. Мерно покачивая белыми султанами, они двинулись вперёд, и вскоре лакированный зелёный задник кареты скрылся в тумане. Дождик превратился в густую морось, которая пропитала воздух настолько, что казалось, будто вдыхаешь водяную пыль.
-Смотри, Шурочка, из трубы дым идёт. Значит, там кто-то живёт. Может, это кухарка, о которой говорил Андрес?
Они поторопились спрятаться от мороси в доме, все входы и выходы которого были отлично знакомы Сергею. Одноэтажная кухонная пристройка блестела чисто вымытыми окнами, по их поверхности стекали капли дождя. Они постучались, тут же открылась сбитая из досок дверь. Рыжеволосая женщина лет тридцати с небольшим в белом фартуке вопросительно уставилась на них.
-Сударыня, не могли бы вы впустить нас? - снимая шляпу, спросил Серёжа.
Женщина молча посторонилась, пропуская их в идеальной чистоты кухню, где было тепло и пахло чем-то жареным.
-Видите ли, мы проделали долгий путь, чтобы увидеть доктора Палена, - Серёжа не стал уточнять, какого из докторов Пален они хотят видеть.
Женщина озадаченно пожала плечами:
-Доктора сейчас нет. Все уехали, а когда вернутся, не говорили. Я здесь кухарка, да вот ещё за домом присматриваю. А кто привёз вас сюда?
-Со станции нас вёз мальчик Андрес...
-Андрес? - обрадовалась женщина и сунулась к окну, - где же он?
-У него было поручение, поэтому он высадил нас у поворота к Большому имению.
-Неужто вы пешком шли почти пять вёрст? Что-то не верится - совсем не промокли, - она недоверчиво покачала головой.
-Нам повезло, сударыня. Мимо проезжала карета, кучер был так любезен... - он замолчал, удивлённо глядя, как переменилась в лице женщина, - что случилось? Почему вы так смотрите?
-Нет, нет, ничего, - отозвалась она. - Вот что, раздевайтесь! Время обеденное, вы, наверное, есть хотите...
Шурочка и Серёжа переглянулись, удивляясь перемене в её настроении. Но есть хотелось по-настоящему, и они с удовольствием уселись за выскобленный до белизны стол.
-Когда господ нет, я готовлю просто, - она поставила на стол фаянсовые тарелки - тяжёлые, белые, с голубой каёмкой; положила простую ложку, вилку. Подумала и добавила к приборам ножи, - меня Мартой зовут, у здешних господ я почитай десять лет служу.
-Простите, мы не представились, - встал с места Серёжа, внутренне поморщившись: - позвольте рекомендоваться: Николай Львович Тузенбах, а это Шурочка - моя сестра.
Он и сам не знал, почему сказал правду о Шурке, сказал - и всё. Женщина внимательно осмотрела Шурку:
-Сестра? А не похожи...
-Мы сводные, - объяснил Сережа.
-А что ж так одета-то? Девочка, а в штанах?
-У нас всё стащили, - начал смущённо выкручиваться Сергей, - и деньги, и одежду, и документы. Вот только моя паспортная книжка случайно осталась.
-Да, сейчас ездить опасно, - согласилась Марта. - И как же вы теперь?
-Сами не знаем, - честно признался Серёжа. - Ехали, чтобы Шурочку показать доктору. Нам знакомые посоветовали, а теперь что делать - ума не приложу. Может, работа какая здесь есть? Нам бы доктора дождаться.
-Да какая ж тут сейчас работа? Никого нет. Я бы пустила вас в гладильную, там можно ночевать. Ну а вы дрова бы кололи, по двору чего делали... Да только управляющий у нас новый, строгий - прямо ужас. Не разрешит чужим здесь быть. Так что до послезавтра поживите, а потом Андрес сюда приедет, он вас на станцию и отвезёт.
Сергей вздохнул:
-Да нам и билет-то обратный купить не на что. Может, в Большом имении работники нужны?
-Может, и нужны. Не знаю. Ладно, все разговоры потом. Ешьте, а то остынет.
Ни Шурку, ни Сергея дважды уговаривать не понадобилось, они мигом умяли жаркое с тушёной картошкой, даже тарелки корочкой хлеба протёрли. Хозяйка улыбнулась их аппетиту, поставила на стол кофейник и ватрушки с творогом. Шурке налила молока в пузатую чашку с сизой сливой на боку и капнула в него кофе, а Сергей отказался от молока и пил чёрный кофе.
-Пойдёмте, покажу вам комнату, - позвала их Марта, когда они закончили с обедом.
Бывшая гладильная оказалась маленькой комнаткой, где стояла кушетка и диванчик. Кухарка принесла подушки, одеяла, бельё, помогла постелить постель. С сомнением оглядела Сергея:
-Кушеточка маловата будет, но можно стул подставить.
Сергей не переставал благодарить и порывался колоть-пилить дрова, но Марта, видя, что у них от усталости и сытости глаза закрываются, велела отсыпаться, а все дела по хозяйству отложила на завтра. Она зажгла керосиновую лампу, достала толстую Библию и села её читать, время от времени задумчиво поглядывая на закрытую дверь в гладильную.
Проснулись они рано от аромата свежего хлеба, который доносился из кухни. Он заглянул туда, но там никого не было. На столе под чистыми полотенцами отдыхал только что вынутый из русской печи хлеб. Насколько помнил Серёжка, прислуга здесь мылась в тёплой боковушке, специально пристроенной со стороны двора, там же была уборная для слуг. Оставив Шурку в приятной дрёме валяться в постели, он, захватив бритву, поторопился привести себя в порядок.