Артен с сожалением кивнул.
-Но что же мне делать? - она схватилась за голову, - как мне быть?
Вот как Артен повернул дело! Ей и в голову не могло прийти, рассматривать всё это именно под таким углом. Она тут билась, пытаясь объяснить Штефану, что это только её, Киру, он все годы любил, что ему заморочили голову и место его не там, а здесь, рядом с нею. И вдруг ей "открыли глаза" на истинное положение. Оказывается, она бесцеремонно пыталась навязать ему свою волю. А нужно всего лишь "отпустить" Иво, чтобы освободить Штефана. Но как же разделить их: Штефана Палена и Иво Рюйтеля? Или, холодные мурашки побежали у неё по позвоночнику, они "оба" теперь принадлежат той, оставшейся в далёком Ленинграде женщине? Говорят, время не щадит никого... Да, время поступило с нею безжалостно, оно не только похитило годы жизни, но и украло любимого человека. Она встряхнула головой: или нет? Кира тоскливо посмотрела в окно. Там шла настоящая битва. Андрес и Штефан сражались снежками против Шурочки и Серёжи. Они соорудили стенки из снега и атаковали друг друга. Андрес испустил боевой клич и пустился на штурм укреплений противника, Штефан (или Иво?) не отставал от него. Снежная стенка рухнула под их напором, и вот они уже все вчетвером барахтались в сугробе. Кира перевела взгляд, полный боли, на Артена:
-Почему вы не хотите мне помочь? - с отчаяньем выдохнула она, - почему?
Тот покачал головой.
-Но тогда что вы здесь делаете? Зачем вы здесь?
-Я должен был помочь им, - кивнул он на сцену за окном.
-А я? Как же я?!
Управляющий молчал. Ему жаль было девочку, но не он выдумал условия и не ему их менять.
-Видишь ли, - начал он, - ты сама себе должна помочь, никто, кроме тебя, не справится. И подумал: "Хватит ли у неё сил? Да, это серьёзный вопрос".
Глава 11
-Вот что, - выговорила она с трудом, - тогда забирайте этот свой ящик. Мне он не нужен и никогда не был нужен. Не знаю, кем была придумана та злосчастная головоломка, которую я сложила, но...
-Сложила, говоришь? - Артен резко оборвал её, - уверена, что сложила?
Кира удивлённо вскинула брови: вот это новость.
-Конечно, сложила, - продолжила она уже не так твёрдо, - там все листочки соединились в одну прозрачную пластину.
-Все-все листочки? - сухо уточнил он.
-Все, - кивнула она, - только потом, когда всё сложилось в прозрачное окошечко, выскочил ещё один чистый листочек. Я думала, что он ещё не заполнен и поэтому на нём нет никаких значков и узоров. Неужели... - Кира с ужасом уставилась на него. Уж она-то помнит, как менялась действительность после очередного варианта, после каждой её попытки сложить головоломку. - Неужели вновь должно всё поменяться?! Но как я могу на это решиться?! Здесь Шурочка, здесь Серёжа, здесь Штефан, наконец! И вы хотите, чтобы я своими руками уничтожила их? Вы этого хотите? Лучше уж пусть я навсегда лишусь его любви, чем сотру их жизни со страничек этой чёртовой головоломки!
Она вскочила с места, гневно глядя на помрачневшего Артена, развернулась на каблуках и выбежала из жарко натопленной кухни. Управляющий посидел ещё какое-то время, размышляя над сложившейся ситуацией и покачивая головой, потом встал, надел полушубок и вышел во двор, где Шурка и Серёжка торжествовали победу над поверженным противником. Кивнул Сергею и помахал рукой Шурочке, подошёл к конюшне, чтобы вывести своего коня, но тут у ворот мызы послышался крик: требовали доктора, и срочно. Все разом ринулись к воротам. Сергей ловко их открыл и посторонился, пропуская сани, в которых кто-то лежал, прикрытый шубой. Шурка помчалась за Иваном Фёдоровичем, а Штефан сдвинул шубу в сторону с белого от боли лица больного, давая возможность ему свободнее дышать.
-Что случилось? - спросил он у сопровождающего больного встревоженного до крайности человека. Тот сдвинул фуражку на затылок, развёл руками:
-Нелепость какая-то, сударь! Мы осматривали винокуренное хозяйство в имении. Работников всех отпустили по случаю праздника, остался лишь мастер, чтобы всё нам показать. Не представляю, как он руку под пресс сунул. И главное, гидравлика отключена была. Неужели руку отнять придётся? Ведь он молодой совсем ещё. Это мой племянник, сударь, - мужчина с горечью посмотрел на Штефана. Тот с жалостью глянул на искажённое гримасой боли лицо несчастного:
-Здесь опытный доктор. Он сделает всё возможное для вашего племянника.
Иван Фёдорович уже спустился с крыльца и подошёл к саням. Он бегло осмотрел больного, покачал головой:
-Его состояние не позволяет везти его в больницу. Хотя там условия для операции значительно лучше, всё же придётся заняться больным здесь. Давайте отнесём его в дом.
Штефан и мужчина в фуражке подхватили больного и следом за доктором понесли его в смотровую и уложили на стол.
-Вы, сударь, пройдите в гостиную, там вами займутся наши дамы, - предложил Иван Фёдорович сопровождающему больного, потом взглянул на сына, уже собравшегося выйти из кабинета, - Штефан, ты мне нужен здесь. Останься.
Тот в нерешительности топтался на пороге. Иван Фёдорович осторожно, чтобы не причинить лишнюю боль, снимал с раненого одежду.
-Что же ты? Помогай мне! - подстегнул он всё ещё пребывавшего в нерешительности сына.
-Но я не могу! -тот поморщился при виде крови, - я не умею!..
-Всё ты можешь и всё умеешь! - оборвал его доктор, - кого я должен позвать? Мать? Кухарку? Твою жену? От них, ты полагаешь, будет больше толку, чем от тебя? Ты врач, и твой долг помогать больным. И, поверь, мне сейчас некогда заниматься твоими нервными припадками. Надевай халат, мой руки и помогай мне.
Тон отца был столь категоричен и строг, что Штефан не посмел ослушаться, хотя всё в нём протестовало против предстоящих манипуляций с инструментами и главное - с живым человеческим телом. Он взял из шкафа халат, секунду-другую постоял, вдыхая его чистый запах, потом надел и стал мыть руки щёткой.
В гостиной Елизавета Максимовна развлекала гостя. Она сидела с маленькими пяльцами в руках и усердно делала вид, что вышивает гладью носовой платок. Вышивку, вязание и прочие дамские рукоделия Лиза на дух не переносила, считала пустой тратой времени, да и терпения у неё не хватало на то, чтобы ровненько, стежок к стежку или петелька к петельке, создавать хитрый рисунок. Она предпочитала препарировать очередную лягушку или внимательно изучать под микроскопом червяка, но только не выписывать кулинарные рецепты в толстую книгу и уж тем более её не интересовали способы штопки мужских носков.
Поэтому сейчас Лиза тыкала наугад иголкой в натянутый в пяльцах шёлк и с интересом слушала рассказ о несчастном случае, жалея, что не она оказалась рядом с раненым.Уж она бы постаралась получше разглядеть торчащие из раны косточки, о которых говорил господин Иванов.
-Боже мой, - раздался голос Софьи Григорьевны от дверей, она в изумлении уставилась на мужчину, сопроводившего больного, - не может быть! Вы здесь?!
Лиза удивилась: надо же было случиться такому совпадению - встретились давние знакомые.
-Да, как видите, Софья Григорьевна, привёз к доктору племянника. Вот уже всё изложил любезной Елизавете Максимовне.
-Не знала, Григорий Александрович, что у вас есть племянник, - хмыкнула Соня.
-Как видите, есть. Скорее, внучатый племянник - так будет точнее. Бедный страдалец! Сейчас доктор им занимается. А вы какими судьбами?
-Так ведь и я с племянницей сегодня приехала, - усмехнулась Соня, глядя в хитрые глаза Григория Александровича. - Она замужем за сыном здешнего доктора.
Тут Лиза подскочила и ойкнула, уколовшись иголкой:
-Да что вы! - вырвалось у неё, - Штеф женился?! Когда? Кто же она?