Так он и стоял, ожидая страшного удара в лицо, от которого нос его вполне мог оказаться на затылке.
Но удара не последовало. Прошла минута, и Тас услышал шорох, треск кустарника и удаляющийся топот массивных ног. Тассельхоф осторожно открыл глаза. Карамон с шумом продирался по заросшей лесной тропе. Кендер вздохнул ему вослед. Бупу выбралась наконец из-за его спины.
— Было веселиться, — заявила она со знанием дела. — Моя остаться. Может быть, мы еще играть?
— Я так не думаю, — жалобно сказал Тассельхоф. — Идем. Наверное, нам можно теперь пойти следом.
— Ну хорошо, — с завидным спокойствием решила Бупу. — Может быть, мы поиграть другая игра, лучше.
— Да-да, — рассеянно кивнул Тассельхоф. Обернувшись через плечо, он бросил взгляд на убогую таверну, опасаясь, как бы кто-нибудь не подслушал их оживленной беседы и не захотел поучаствовать в скандале. Глаза Таса округлились от удивления.
Таверна «Разбитая Кружка» как сквозь землю провалилась. Ветхое строение, вывеска на ржавой цепи, гномы, бродяги, трактирщик и даже кружка, которую Карамон подносил к губам, — все исчезло, растворилось в свете полуденного солнца, словно дурной сон.
Глава 7
Пой, если дух твой весел, Пой, коль двоится в глазах, Пей за простушку Дженни И за шесть лун в небесах.
Пей за матросов смелых, Пой, если ветер ревет, Рубиновый порт — твоя гавань, Поставь паруса — и вперед.
Пой, пока не обсохли Капли вина на устах, Пей за конец дороги, За гладкую шкуру пса.
Полюбят тебя девчонки, И пес тебя не предаст.
Так ставь паруса, приятель, Натягивай туже снасть!
К вечеру Карамон был вдребезги пьян.
Тассельхоф и Бупу нагнали его как раз в тот момент, когда гигант, запрокинув голову, стоял на тропе и хлестал из фляжки «гномью водку», стараясь не пролить ни капли мимо рта. Когда он наконец опустил фляжку и разочарованно заглянул одним глазом внутрь, колени его заметно подгибались.
— Ну, вот и все, — пробормотал Карамон себе под нос, и сердце Таса обреченно замерло.
«Вот я и попался, — подумал он мрачно. — Теперь, когда он в таком состоянии, что толку рассказывать ему об исчезнувшей таверне! Я сделал только хуже!» Однако он еще не понимал всей безнадежности положения. Все прояснилось только тогда, когда кендер приблизился к Карамону и похлопал его по плечу.
Гигант обернулся и едва удержался на ногах.
— Что?! Кто здесь? — Он лихорадочно оглядывал темнеющий лес.
— Я тут, чуть пониже, — подсказал Тассельхоф. — Мне просто хотелось заверить тебя, что я… сожалею о своей несдержанности…
— Как? Ох-х… — Карамон немного попятился и с дурацкой улыбкой на лице уставился на кендера.
— Привет, малыш, — обратился он к Тасу. — К-кен-дер… и ов-ов… овражный… — Он неуклюже поклонился. — А как… вашзвут?
— Что? — переспросил Тассельхоф.
— Каквашзвут, нзвите ваши имына, — с достоинством повторил Карамон.
— Ты знаешь меня, Карамон, — озадаченно сказал Тас. — Я — Тассельхоф.
— А моя — Бупу, — пискнула Бупу, и кендер заметил, что ее грязная мордашка засияла: очевидно, она решила, что это новая игра. — А твоя есть какой?
— Ты прекрасно знаешь, кто он такой, — раздраженно вклинился Тассельхоф, но опешил от неожиданности, когда Карамон перебил его.
— Я — Рейстлин, — торжественно заявил он и неуклюже поклонился. — Ве-великий и могу-ущественный маг…
— Ну хватит, Карамон! — сорвался кендер. — Я же сказал, что сожалею о…
— Карамон? — искренне удивился Карамон, и его глаза сначала широко распахнулись, а потом сузились в щелки. — Карамон мертв. Я убил его. Еще тогда, в этой… Браш… Башне Высшего Волшебства.
— Клянусь бородой Реоркса! — ахнул кендер.
— Его не Рейстлин! — заявила Бупу и смерила гиганта презрительным взглядом. — Разве?
— Нет, конечно, нет! — уверил ее Тассельхоф.
— Это плохой игра! — сказала Бупу. — Моя не нравится! Его не похож на красивый мужчина, который добрый ко мне. Он — жирный пьяный. Моя домой. — Она огляделась по сторонам. — Домой куда?
— Подожди, Бупу! — взмолился кендер, а про себя подумал: «Что происходит?
Что с ним?»
Ухватив себя за хохолок на макушке, Тассельхоф безжалостно его дернул. От боли на глаза навернулись слезы, но зато теперь он вздохнул с облегчением. На мгновение кендеру показалось, что он незаметно для себя задремал и увидел престранный сон.
Однако сон продолжался. Во всяком случае, кто-то из них — или он» или Карамон — явно грезил наяву.
— Смотри, — сказал Карамон, с трудом выговаривая самые простые слова. — Щас сотворю зако… заклинание. — Подняв руки вверх, он понес какую-то околесицу:
— Серая пыль и крысиные гнезда — бурранг! — Он указал на какое-то дерево.
— Пуфф! — Потом слегка дунул на ладонь и попятился. — Горит! Дерево горит! Горит, горит, горит… как старый бедный Карамон!
Он качнулся и пошел выписывать по тропе кренделя.
— Полюбят тебя девчонки, и пес тебя не предаст! — перевирая мотив, орал Карамон. — Так ставь паруса, приятель!…
В отчаянии заломив руки, Тассельхоф помчался за ним. Бупу подумала и тоже заковыляла по тропе.
— Дерево не гореть, — серьезно сообщила она кендеру.
— Я знаю, — ответил Тассельхоф. — Это… ему так кажется.
— Его плохой маг. Теперь моя пробует. — Бупу порылась в своем дорожном узелке, который был настолько велик, что иногда заставлял крошку опрокидываться навзничь. С торжествующим воплем она извлекла оттуда иссохшую дохлую крысу.
— Только не сейчас, Бупу… — взмолился кендер, чувствуя, что и его начинают покидать последние остатки разума.
Карамон прекратил петь и теперь кричал что-то о паутине, которая заволокла весь лес.
— Моя должна сказать тайный магический слово, — предупредила Бупу. — Твоя не слушать. Иначе секрет пропал.
— Хорошо, не буду, — покорился Тас и прибавил шаг, надеясь догнать гиганта, который, несмотря на свои заплетающиеся ноги, устремился вперед с поразительной Прытью.
— Твоя слушать? — пыхтя за его спиной, спросила Бупу.
— Нет, — сказал Тас.
— Почему?
— Ты же сказала не слушать! — потеряв терпение, взорвался он.
— Тогда как твоя знать, когда не слушать, если твоя не слушать? — сердито осведомилась маленькая колдунья из породы овражных гномов. — Твоя специально!
Хотел украсть моя тайный магический слово! Моя идти домой!
Бупу остановилась и, развернувшись, проворно заковыляла в обратном направлении. Тас тоже остановился. Он видел, как Карамон впереди уцепился за ствол дерева. При этом он рычал столь воинственно, словно давал взбучку полудюжине драконов. Похоже было, что на это у него уйдет некоторое время, поэтому кендер предположил, что в ближайшие несколько минут Карамон никуда не денется.
Бранясь вполголоса, Тас развернулся и припустил за Бупу.
— Стой, Бупу! — воскликнул он, прихватив комок грязных тряпок в том месте, где, по его расчетам, предположительно должно было находиться ее плечо. — Клянусь тебе чем угодно, что не хотел украсть твое тайное магическое слово!
— Твоя уже украсть! — взвизгнула Бупу, размахивая перед лицом кендера дохлой крысой. — Твоя его сказать!
— Что я сказал? — удивился Тас, совершенно уже сбитый с толку.
— Тайный магический слово! Твоя сказать! — в ярости вскрикнула Бупу. — Вот, гляди!
Держа дохлую крысу перед собой и указывая ею в пространство, она завопила что есть мочи:
— Сейчас моя сказать тайный магический слово: «Тайный магический слова».