— Шестеро у входа!
— Пожиратели? — ляпнул кто-то невпопад, пропустив мимо ушей команду «оторвать задницу от дивана» и встать у люка в полу, распахнувшегося еще до того, как Фабиан успел открыть дверь.
Понятия не имею. Но точно не Аврорат.
Сверху посыпалась пыль.
— Тридцать секунд!
— Черт! — ответила Доркас одновременно со звоном поднимающегося поперек лестницы щита. — Выводим! Блэк, Люпин, стоять! Геройствовать будете у себя дома!
— Да мы…! Надо драться!
— Не в такой конуре! — рявкнул Фрэнк, мгновенно сведя все споры на нет. Как всегда говорил Аластор, авроры не лезут в драку, не разобравшись, с чем имеют дело. А бросать под Аваду, не раздумывая, — это участь дилетантов. Не то, чтобы Фабиан никогда этого не делал, но не с такой толпой гражданских за спиной. — Дор, я первый!
На тот случай, если второй выход тоже вычислили и их уже ждут снаружи. Спасибо, приятель, буду должен.
Фабиан захлопнул дверь и бросил еще одно заклятие на косяк. Надолго его, впрочем, всё равно бы не хватило.
— Я замкну!
Мерлин его знает, успеют ли они подняться по второй лестнице прежде, чем им в спину полетят заклятия. Прикрывать дилетантов тоже должен был профессионал.
Люк вел в узкий коридор, и звук торопливых шагов гулко отражался от низких стен, заглушая даже грохот ломаемой наверху двери. Что было впереди, Фабиан толком не видел — мешали чужие спины, а от легиллименции было очень немного толку, когда вокруг гремело столько чужих эмоций, начиная от предвкушения драки и заканчивая банальным страхом, — да и не смотрел, следя за тем, что творится у них за спиной. Свет от десятка зажженных Люмосов метался по темным стенам, деревянные ступени лестницы заскрипели под первыми шагами…
Они уже должны были войти. Перевернуть всё вверх дном в опустевшей комнате и… Перед глазами будто полоснуло лезвием. Ножом, свистнувшем в стылом ночном воздухе среди кружащихся снежинок и задевшим лицо, рассекая щеку. Глаза теперь различали темноту коридора и вспышки заклятий одновременно. Он давно привык к этому, без труда отличая, что происходило с ним, а что видели другие, и не раз пользовался этим в бою, но всё равно оказался не готов к удару в живот. К призрачному ощущению удара, нанесенному будто раскаленным лезвием. И чувству потекшей из раны крови.
Десять секунд. Дай мне всего десять секунд, я успею.
В полумраке коридора вспыхивали блики на серебряной маске. Капала кровавая слюна с оскаленных, искривленных клыков оборотня. Луна была растущей, но Сивому… Сивому плевать на ее фазы, когда он хочет крови. Свистели заклятия, звенели крики…
Сзади!
Уходи отсюда! Уходи!
… не могу… трансгрессировать…
На снегу будто расцветали кровавые бутоны. Вспышка проклятия, свист лезвия, дробящий удар ногой в колено. Ему нужно было идти первым. Нужно было…
Лестница закончилась еще одним люком и глотком ледяного, пахнущего кровью воздуха. Случайно пересекшимися взглядами с противником, который даже не считал нужным прятаться за маской — глаза в глаза, всего на мгновение, — и голова будто взорвалась от острой, выжигающей сознание боли.
Проклятье. Темный Лорд.
========== Джанет ==========
Лондон, магический квартал Вестминстера, 22 декабря, 19:23.
Приглушенный свет окрашивал длинные, спадающие идеальными складками скатерти в темный бордовый цвет. Владелец ресторана, выбравший ему в название красивое итальянское слово «Ardente», решил не останавливаться на одной только красной вывеске с черными узорами роз, но и обустроил весь интерьер в двух тонах. Красные скатерти, черные салфетки — «моветон, но зато пятна будут незаметны», немедленно съехидничал Антон, услышав о новом модном месте для чистокровных посиделок, — прозрачные сферы с заключенным в них рассеянным красноватым светом и ползущие по стенам и поддерживающим потолок колоннам лианы с постоянно цветущими черными розами. Один бокал вина в этом заведении стоил как зарплата мелкого министерского клерка за два месяца, и оно ожидаемо пользовалось популярностью у большинства состоятельных чистокровных. Не потому, что было таким уж респектабельным, а потому, что все «низшие» слои общества отсеивались еще на входе, если не могли позволить себе самую дорогую мантию от «Твилфитт и Таттинг» с личным вензелями на внутренней стороне рукава. Зайти сюда без предварительного заказа было попросту невозможно, а охрана знала всех важных гостей в лицо — чтобы ненароком не остановить какого-нибудь троюродного племянника Главы Департамента Магических Игр и Спорта — и спрашивала лицензию на трансгрессию у всех остальных.
— Чудесное место, — с жеманной улыбкой хвалила заведение Дарлин Гринграсс, в замужестве Селвин, смакуя темное до черноты вино. — Вы согласны, дорогая?
Тина Эйвери по большей части смотрела в свою тарелку, вяло ковыряясь трехзубой вилкой в раскрытой устричной раковине, и изредка поддакивала Дарлин невпопад.
— Жаль, что ваш отец не смог присоединиться к нам сегодня. В прошлый раз он посоветовал мне великолепную мраморную говядину с трюфелями и бутылку черного муската, хотя, Мерлином клянусь, я в жизни не рискнула бы заказать нечто подобное сама, — прощебетала Дарлин, ничуть не смущаясь тому, что была старше Майлза на пятнадцать с лишним лет и теперь обсуждала его «тонкий вкус» с его же дочерью. Тина буркнула что-то совершенно невнятное, попытавшись ссутулиться еще сильнее, и бросила умоляющий взгляд на другую сторону широкого круглого стола.
— Увы, мистер Эйвери был вынужден отказаться от приглашения вашего мужа, — вмешалась Джанет, подняв уголки накрашенных красной помадой губ в вежливой, ничего не выражающей улыбке. И добавила, когда Дарлин перевела взгляд на нее. — Бизнес.
Эта идея не понравилась Джанет с самого начала, но в рейде от нее не было никакого толку. Как не было смысла и в том, чтобы метаться по Штабу, как зверь в клетке, в ожидании хоть каких-то новостей. Следовало быть благодарной, что ей хотя бы дали знать об этом рейде перед его началом, а не просто поставили перед фактом уже состоявшейся операции.
— Эти магглорожденные совершенно распоясались! — возмущенно согласилась Дарлин, щелкая пальцами, чтобы крутящийся поблизости — но в тени, не привлекая к себе лишнего внимания — молодой официант подлил ей еще вина в бокал. Судя по промелькнувшим в глазах мальчишки эмоциям, сам он к числу чистокровных не принадлежал. И наверняка слышал регулярные попреки от начальства. Антон при виде этого тщательно скрываемого раздражения во взгляде официанта уже бы пошутил в стиле «Знай свое место, холоп!». Мальчишка вряд ли понял бы смысл этого заявления, но оно и к лучшему. Шутил Антон так, что большинство воспринимало его выпады всерьез и считало чуть ли не дьяволом во плоти.
— На днях моя дорогая Камилла рассказала, что в Министерстве всерьез обсуждают очередные поблажки для магглорожденных. Дескать, им, бедняжкам, тяжело создавать бизнес с нуля. Кажется, это как-то связано с начальным капиталом, верно, дорогой?
— Да, дорогая, — отмахнулся от нее муж, занятый обсуждением очередного политического скандала в Визенгамоте.
— Как же хорошо, что наш милый Кристиан вкладывает деньги только в надежные прожекты, — принялась расхваливать зятя Дарлин, ничуть не обидевшись на откровенное пренебрежение. — И не боится прогореть из-за глупости очередного магглокровки. Отец еще не договорился о вашем браке, дорогая? — спросила она, обращаясь к обеим собеседницам одновременно. — Я бы посоветовала выбрать мужчину постарше. Нет ничего хуже, чем оказаться женой ни на что негодного мальчишки. Уж поверьте мне, я видела немало таких бедняжек. Вспомните хотя бы несчастную дочь Игнациуса Прюэтта. Выйти замуж за однокурсника, да еще и за Уизли! Бедная девочка!