— Не надо, мы уже идем.
«Уже» растянулось почти на пять минут, но затем до него наконец донеслись шаги и раздраженные голоса.
— Твой муж — гребанный идиот, Эванс, — шипела Джульс, ногой открывая дверь в гостиную. Руки у нее были заняты подносом с едой. — Ему сейчас нужно думать о беременной жене и ее маггловской родне, а не о том, как его дружка-оборотня пара Пожирателей нагнула и отымела во все дыры.
— Джульс, — скорбно вздыхала Алиса, но явно делала это для очистки совести. Бороться с их личным стихийным бедствием было абсолютно бесполезно, и Алиса знала об этом едва ли не лучше всех остальных.
— Да Петунья даже видеть меня не желает, — защищалась Лили, тоже нагруженная тарелками по самые уши. Гидеон честно предлагал свою помощь несколько раз — поскольку совесть не позволяла смотреть на то, как три женщины с разными сроками беременности таскают подносы, пока он сидит без дела, — но его немедленно выгоняли с кухни и вновь велели внимательно следить за сбежавшими из Мунго пациентами. Следить, впрочем, было толком не за кем. Доркас, несмотря на бинты на ребрах и левой лодыжке, была готова к немедленному реваншу, Фрэнк просто дремал с самого обеда, просыпаясь лишь при попытке уговорить его перебраться из кресла в кровать, а Фабиан послушно пил зелья каждые два часа и из-за побочного эффекта, напрочь глушившего его легиллименцию, напоминал наркомана, по большей части пребывающего в состоянии ничего не соображающей сомнамбулы. Иными словами, легко отделался после встречи с — не много, не мало, — самим Темным Лордом.
Проблемы, впрочем, на этом не заканчивались. Гестия вела себя странно с самого исчезновения Дирборна и чуть ли не каждый вечер принималась расспрашивать, как идет следствие, есть ли хоть какие-нибудь зацепки, видел ли пропавшего хоть кто-нибудь с того дня, как он исчез, и допросили ли уже Джанет Ричардсон. Вроде ничего подозрительного — во всяком случае, сверх меры, поскольку вся Британия стояла на ушах и начинала паниковать на ровном месте уже лет девять, — но с другой стороны… В какой-то момент традиционная аврорская подозрительность заставила задаться вопросом: а не завела Гестия роман с Дирборном и теперь металась из страха не столько перед Пожирателями, сколько за пропавшего любовника? Тогда становился понятен и ее излишний интерес к Джанет, как к потенциальной сопернице.
Иными словами, очаровательная выходила ситуация. Но если Дирборн так и не объявится — что уже было маловероятно, — то требовать от Гестии объяснений, пожалуй, было бессмысленно. Не говорить же ей «Выбирай: или я, или он». Поскольку «он» исчез не пойми куда, а «я» вообще-то аврор и должен защищать других людей независимо от личного отношения к ним. А выставить загулявшую подружку за порог и пусть катится, куда пожелает — это совершенно не защита.
— Правильно, — продолжала шипеть Джульс, как взбешенная черная кошка, которой кто-то от души наступил на хвост. — Раз вы в ссоре, то пусть Пожиратели берут сестричку в заложники, сколько им вздумается. Подумаешь, по кругу пустят и на куски порежут, когда она им надоест. Сивый от беременной вообще в восторге будет. Разгрызет ее пополам, чтобы добраться до свежего мясца.
Лили, кажется, замутило от услышанного. Миссис Поттер, конечно, никогда даже мельком не видела того, во что Сивый и его стая обычно превращали живых людей, но воображение у нее было развито неплохо.
— Джульс, — сонно заговорил Фрэнк, откидывая голову на спинку кресла, но не открывая глаза. — Не трави душу.
— Я дело говорю, — фыркнула в ответ Джульс, расставляя еду на журнальном столике. Алиса прошла к креслу и присела на подлокотник, обняв мужа за плечи.
— Не говоришь, — глухо парировал Фрэнк, поворачивая голову и прижимаясь щекой к плечу Алисы. — Ты пытаешься ее запугать. И нас заодно.
— Да неужели? — огрызнулась Джульс. — Нас можно запугать каким-то вшивым оборотнем?
Фрэнк наконец открыл глаза и смерил ее равнодушным взглядом, словно видел впервые в жизни.
— Меня — можно. Мне уже месяц снятся кошмары, в которых Сивый раз за разом откусывает мне пальцы. Не хочу, чтобы к этому добавились еще и выпотрошенные женщины.
Джульс от такого ответа ожидаемо стушевалась и принялась нарочито громко греметь тарелками.
— А мистер и миссис Лонгботтом к нам не присоединятся? — осторожно спросила Лили и немедленно получила в ответ новую шпильку.
— А это, по-твоему, кто?
— Джульс, — повторила Алиса. Куда там! Если Джульет шла в разнос, остановить ее можно было лишь Авадой в лоб. Причем желательно с расстояния в три-четыре ярда, чтобы она не смогла врезать напоследок. Младшая мисс Ричардсон на расправу была крайне скора — если не магией, так хоть кулаком, — и удержать ее темперамент в узде удавалось, как правило, только старшей. Кузине, хотя незнающие люди через раз принимали их за сестер, несмотря на крайнее различие как в этих самых темпераментах, так и во внешности.
— Слушай, — не выдержала Лили, — я знаю, что я тебе не нравлюсь…
— Да я на тебя клала, овца ты гриффиндорская! — взорвалась Джульс под аккомпанимент доносящегося из коридора цоканья тонких каблучков. — И на мужа твоего, и на его дружков-уебков, и на весь ваш блядский кружок народной самодеятельности! Орден траханного фестралами Феникса, вы посмотрите на них! То же мне герои, небось удирали, поджав хвосты, потому что только и годитесь строить грандиозные планы против Пожирателей! А как сами нарвались, так всё, сдуло уродов ветром, не иначе! Суки!
— Джульс, — вмешалась не терпящим возражений тоном старшая мисс Ричардсон, возникая на пороге в ореоле длинных светлых волос — завиток к завитку, — и продефилировала по комнате, поставив очередной поднос, на этот раз последний, рядом с опешившей от такого потока оскорблений и покрывшейся алыми пятнами Лили. — Если ты будешь так кричать, то мне всё же придется напоить тебе той дрянью, которую прописали целители. В твоем положении нервничать опасно.
Вчера это чуть не привело к преждевременным родам. Хотя спешно вызванный из Мунго целитель заявил, что ей, в общем-то, уже пора, но спорить с их взбудораженным подобием семьи не стал и покорно оставил рецепт простейшего успокоительного на каких-то травках.
Джульс тем временем выпад проигнорировала. Стояла, кусая губы, сжимая кулаки и зло блестя яркими зелеными глазами. Пыталась не расплакаться на глазах у всех и в первую очередь Лили. Гидеон хотел подойти — хотя и не слишком представлял, что ей сказать, и станет ли она вообще слушать, — но Джанет его опередила. Шагнула к мелко вздрагивающей кузине, заключила ее в объятия и чуть не силком усадила в кресло. Сама, впрочем, присела рядом на подлокотник, и Джульс уткнулась лицом ей в грудь, как ребенок.
— Не грусти, солнышко, этот старый хрыч того не стоит.
— Профессор Дамблдор… — ожидаемо возмутилась Лили, еще не успевшая изжить гриффиндорской привычки смотреть директору в рот и верить каждому его слову.
— Старый маразматик, — отрезала Джанет, поглаживая кузину по плечу. Тонкое кольцо с изумрудом ловило блики от зажженных на каминной полке свечей. — Семь лет его не видела и надеюсь не увидеть еще семьдесят.
— Между прочим, он отзывался о вас… очень тепло!
С Джанет Лили говорила неизменно вежливым тоном, явно стесняясь уже одного только присутствия холеной чистокровной ведьмы, закончившей Хогвартс в тот же год, когда Лили туда только поступила. Но на защиту любимого директора встала, не раздумывая, и теперь ее, кажется, разрывали на части малость противоречивые чувства. И пожилого профессора жалко, и хамить работникам Департамента Магического Правопорядка как-то не хочется.
— Не сомневаюсь, — сухо парировала Джанет, на мгновение многозначительно подняв и тут же опустив светлые брови вразлет. — Профессор Дамблдор наверняка не забыл, как собирался применить ко мне легиллименцию, потому что он директор и лучше знает. И как я напомнила ему, что за подобное обычно сажают в Азкабан.