И снова к нему пришло понимание острой необходимости вернуть Вотшу в стаю восточных волков – только в этом случае оставалась надежда несколько отсрочить появление Разрушителя…
«Это, если таких, как Вотша, в нашем Мире больше нет…» – пришла к нему жесткая, холодная мысль, заставившая сжаться его сердце. И словно в ответ на эту мысль, в окно комнаты с темного ночного неба заглянул оранжевый глаз Волчьей звезды!
Ратмир долго смотрел на яркую оранжевую звезду, и эта искра, медленно перемещавшаяся по темному прямоугольнику окна, словно вливала в него новые силы, вымывала из души тревогу и сомнения. Спустя десяток минут трижды посвященный волхв сбросил с плеч пока еще темную хламиду, улегся на свою жесткую постель, закрыл глаза и спокойно заснул.
Это была первая ночь после третьего посвящения, которую он провел в полном покое и безмятежности.
Покой и безмятежность, подаренные ему Волчьей звездой, не оставили его и на следующий день. После утреннего омовения и легкого завтрака Ратмир снова вернулся к тексту Первого пророчества, но на это раз он не просто читал текст, отдаваясь его тяжелому, сложному ритму, он разбирал его по строчкам, по словам, по слогам, он искал и находил намеки и подсказки, пропущенные им ранее. Он изучал этот документ!
На третий день пребывания в башне Покоя у Ратмира появилась новая забота – перстень, который он обнаружил на своем пальце после возвращения к жизни в доме Матери всего сущего. В середине дня он вдруг снова почувствовал тяжесть этого перстня, повернутого на пальце камнем внутрь ладони. Разжав пальцы, он увидел, что камень, вправленный в перстень, буквально лучится зеленым светом, и в тот же момент ощутил едва уловимое ментальное воздействие… Кто-то невидимый явно пытался внушить ему нечто стороннее. Ратмир замер, пытаясь разобраться в своих ощущениях, и через секунду понял, что его незаметно клонит в сон. Поставив блок ментальной атаке, волхв встал из-за столика, подошел к постели, несколько секунд словно бы в сомнении смотрел на нее, а затем улегся и закрыл глаза, весь обратившись в слух.
Минут пять прошло в тишине, а затем послышался тихий шорох шагов. Судя по этому шороху, в комнату вошли двое – один направился к столику в углу, а второй подошел к постели и остановился, явно рассматривая спящего Ратмира.
Скрипнул стул, зашуршала бумага… снова наступила тишина, но через несколько секунд до слуха притворяющегося спящим волхва донесся тихий шепот:
– Господин, тут есть пометки, только я не понимаю…
– Тебе ничего не надо понимать… – перебил писца такой же тихий шепот, но гораздо более властный. – Просто скопируй текст и относящуюся к нему пометку… – Последовала секундная пауза, и тот же шепот добавил: – И поторопись, боюсь, его сон не слишком глубок!
Снова зашуршала бумага, потом быстро заскрипело перо.
«Интересно, кому это понадобились мои пометки, касающиеся Первого пророчества?..» – подумал Ратмир, и тут ему пришла в голову другая мысль. Едва слышно всхрапнув, он немного повернулся, словно бы укладываясь поудобнее, незаметно разжал правую ладонь и повернул ее в направлении стоявшего у кровати человека. Спустя десяток секунд он понял, что его незваный посетитель высок, худ и одет в белую хламиду. Это, без сомнения, был один из трижды посвященных! Ратмир не знал в лицо всех членов Совета посвященных, да и лицо своего «гостя» он различить не мог, его способности слеповидения распространялись только на форму и цвет объекта, но он постарался запомнить фигуру и рост «гостя», надеясь узнать его в будущем.
– Ну, скоро ты закончишь?! – раздался недовольный шепот трижды посвященного.
– Господин, пометок очень много, но я стараюсь работать быстро… – последовал едва слышный ответ писца.
– Плохо стараешься! – Шепот трижды посвященного стал чуть громче. Он повернулся в сторону Ратмира, и на плоском, чуть размытом белом пятне, видимом Ратмиром вместо лица, вдруг прорисовались темные, чуть прищуренные внимательные глаза.
– Этому волку удалось пройти третье посвящение… – Шепот трижды посвященного стал тише и спокойнее, он просто размышлял вслух, а Ратмир внимательно слушал эти размышления. – Он действительно талантлив, а значит, опасен. И его мысли… любые мысли… могут быть весьма полезны для меня… Волк молод, ему будет нужен… друг в Совете, почему бы этим другом не стать мне? Если наши мысли… высказанные мысли… совпадут, он вполне может проникнуться ко мне доверием, а там… А там поглядим…