Мыслями он был уже под землей. После посещения пещер он много думал о странных ощущениях, пережитых в них, и его тянуло еще раз там побывать. Загадочные тайны катакомб, ни с чем не сравнимый шквал эмоций, будоражили и влекли его. Под землей особый мир, где мистика переплетается с реальностью, знакомое с неизведанным. Чем глубже погружаешься в этот мир, тем шире он открывается, тем сильнее он увлекает и не отпускает.
Как-то вскользь у него промелькнула мысль, что он попал во власть какой-то неведомой силы, управляющей его поступками, и он мимо воли вовлекается в водоворот событий, на которые не может влиять. Но, он не придал этому значения. Его сейчас больше занимало другое. Многие боятся темноты пещер, их жуткой тишины, а между тем, только под землей можно при жизни испытать необычайные ощущения своего погребения и невыразимую радость воскрешения. Он уже не мог противиться зову подземелья. Очаровывая и принуждая, подземный мир манил его к себе гораздо сильнее, чем он предполагал.
Алексей не хотел, чтобы Вера спускалась вместе с ними в катакомбы. Он считал, что она недооценивает всех опасностей, которые могут ожидать ее под землей. Алексей чего-то опасался. Чего? Он и сам не знал, то ли обвала, то ли какой другой катастрофы. При этом Алексей исходил из правила: «Если сомневаешься в опасности – считай, что она существует». Он надеялся, что перед черным входом в пещеры у Веры пропадет желание туда забираться, и она сама откажется от этой опасной затеи.
Продумав, как все будет происходить в деталях, Алексей не стал накануне спорить о неуместности ее намерения идти вместе с ними, чтобы она не фиксировалась на своем замысле. Но, он ошибся, ее решение идти было твердым, а отказать ей он не мог. Его отношение к Вере были таковым, что он сделал бы для нее все, что бы она ни пожелала.
– Нет. Я пойду с вами, – сказала она строгим, изменившимся голосом.
Вечерело. Тени стали длиннее и резче, они обступили их со всех сторон. Вера в последний раз посмотрела на пламень заката, голые верхушки деревьев алели в его лучах. Было тихо, и воздух был недвижим, но где-то в небесной вышине уже дул ветер, собирая тучи. На западе появились плоские лиловые облака. Они скапливались, наползая друг на друга, и вскоре образовали причудливое зрелище, напоминающее сюрреалистический пейзаж. Сквозь облака пробивались прощальные лучи заходящего солнца, а с востока надвигался мглистый сумрак. В этих цветах заката было что-то безгранично печальное.
И Вера приготовилась к тому, чего сама еще не знала, но чуяла его приближение. Ей вспомнилось известное суеверие, согласно которому: ждать беду ‒ беду накликать. Но, она отмахнулась от него, как от предрассудка, и сама, по своей воле, шагнула вслед за Алексеем навстречу Неизбежному. Тьма дыхнула ей в лицо прелой сыростью и земляная стынь охватила ее липкими лапами.
Никто из них не заметил, что за ними наблюдают. Это был Шара, он входил каким-то мрачным слагаемым в предстоящий кошмар. Его весь день кумарило и намека не было на то, что к вечеру удастся разжиться на дозу. «Ох, и колбасит! Нет навара, погиблый день», –вытягивала жилы одна и та же, застрявшая в голове мысль.
Лицо его лоснилось от пота. Он с остервенением жевал обслюнявленную спичку, перекатывая ее из угла в угол рта. У него мучительно ныли мышцы, ломало и крутило каждый сустав. Сотрясаясь мелкой дрожью и грея руки подмышками, он твердил одно и то же: «Сегодня обязательно надо что-нибудь взять… Взять и вмазаться!» Шара следил за Сергеем от его дома. Когда они втроем скрылись под землей, он дрожащими руками поспешно достал мобильный телефон.
Фатальные жизненные ситуации зачастую возникают неожиданно. Вроде бы на ровном месте появляются необъяснимые, хаотически связанные между собой обстоятельства и мы попадаем в них, как в капкан. А дальше все происходит само собой, и какие бы решения мы не принимали, и как бы ни старались выбраться, события развиваются стремительно, их не остановить, они зависимы друг от друга, как падающие костяшки домино. Поэтом иногда кажется, что составляющие этих ситуаций, спланированы и расставлены на нашем пути чьей-то сверхъестественной волей. На самом деле, все просто. Но, кто знает, как там оно, на самом деле?..
Очутившись под землей, первое, что произвело на Веру впечатление, эта была тишина. Тишина вначале была незаметная, едва дающая о себе знать, но постепенно она становилась все ощутимей, интенсивнее, громче!.. Наверху, даже в самом тихом месте не бывает такой безграничной тишины, обладающей плотностью и весом, от которой звенит в ушах. Она бы за километр услышала, если бы у кого-то упала булавка. Где-то медленно капала вода, вначале неожиданный звук напоминал звон хрусталя, затем он переходил в протяжный гул, эхом разносящийся по подземелью. Отвратительнее всего была равномерность это капания: одна капля падала за другой ровно через сто ударов трепещущего сердца.