Паша Директор был представительный мужчина сорока пяти лет, с густой черной шевелюрой лихо зачесанной назад и седеющими висками, которые он крупным гребнем фатовато укладывал за уши в виде серебряных крыльев по бокам. На первый взгляд, Паша был воплощением респектабельности, вся его наружность говорила о том, что он знает себе цену не ниже настоящей. Но в его физиономии присутствовала какая-то избыточная значительность, которая нередко его подводила. Да и прочие мелкие проявления тщеславия указывали на его стремление казаться величиной, которой, как знал сам Паша, ему никогда не стать.
Он уделял большое внимание своему внешнему виду, был всегда богато и щегольски одет, никогда не забывая, что встречают по одежке. А, провожают?.. Провожать Пашу не надо было, он всегда давал деру в нужный момент. Отец у Паши был украинец, мать – татарка, а сосед и ближайший друг семьи Лев Наумович Пельцер был еврей. О себе Паша говорил, что он наполовину украинец, наполовину татарин и наполовину – еврей. В зависимости от обстоятельств, он выдавал каждую из этих половин за целое, с неизменной выгодой для себя. В целом, это был редкий тип, состоящий из трех половин.
– Нам необходима информация о некоторых ваших сотрудниках, – развалившись на стуле, как следователь, который не раз его допрашивал, сказал Паша, с пренебрежением разглядывая Маленко. – У вас работает врач Рябоштан, какое ваше мнение о нем? – сразу перейдя к делу, спросил он, внимательно наблюдая за Маленко.
Пятидесятилетний Маленко неожиданно подбежал к мнимому майору с резвостью юного пионера и, склонившись к его уху, сугубо доверительно сообщил:
– Неблагонадежен…
– В чем это выражается? И подробно об этом, ‒ сурово задал вопрос майор Паша.
Маленко подозрительно оглянулся на дверь, как бы желая удостовериться, что его никто не подслушивает и приняв вид человека, который собирается сообщить нечто чрезвычайно важное, совершенно конфиденциально доложил:
– Он плохой украинец. Хоть фамилия у него и Рябоштан, а как бы ни выяснилось, что по-национальности он из тех, кто бога на кресте распинал…
До скорой помощи Маленко работал в Черниговском медицинском училище и там прослыл воинствующим атеистом. Увидев у одной из будущих фельдшериц на шее крестик, он потребовал ее отчисления и добился этого. После провозглашения самостийности Маленко флюгерно учуял, куда ветер дует и стал не менее ревностным поборником христианской веры. Демонстрируя свою набожность, в один из бесчисленных церковных праздников он пригласил на подстанцию священника, чтобы тот побрызгал по углам святой водой. Присутствуя на этой важной церемонии, столь необходимой для отечественной медицины, Маленко имел торжественный и более обыкновенного глупый вид. При этом он истово крестился правой и левой рукой, не понимая, почему над ним смеются.
– В чем вы его подозреваете? Конкретно, – с некоторой заинтересованностью задал уточняющий вопрос майор Воропаев.
– Мову державную не любит, – шепотом проинформировал Маленко, заглядывая в глаза майору и стараясь предугадать его реакцию.
Когда он сам пытался что-то сказать по-украински, у него получался чудовищный суржик. Тем не мене, при каждом удобном случае Маленко подчеркивал свое знание «мовы», не упуская возможности похвастаться, что в Чернигове профессора филологи из пединститута обращались к нему за советом, когда не знали в каком месте поставить апостроф.
– Приведите факты, – холодно, «аки премудрый змий», потребовал майор Паша. Да какой там змий, ‒ форменный аспид!
– Я ему говорю на державний мове: «Доброго дня», а он мне отвечает: «Здрасьте»… – с величайшим значением сообщил изобличающий факт Маленко.
На это заявление, которое смахивало на донос, майор никак не отреагировал и погрузился в молчание, которое не торопился прерывать. У мошенников свои степени дворянства, Паша Директор находился на верхних ступенях их иерархии. Любое свое дело, даже чепуховое, как это, Паша организовывал с должным профессионализмом. Поэтому всего однажды сидел в тюрьме и то по малолетке, когда он с друзьями забил ногами насмерть случайного прохожего. Сам виноват, зачем ночью выходить на улицу.
Прежде, чем явится к Маленко, Паша навестил свою тетку и подробно расспросил ее о нем. Его тетка, еще не старая бабенция, имела острый глаз и не менее острый язык. При общении с ней, у Паши не оставалось и тени его царственной значительности, с нею он был натурален. Тетка причислила Маленко к распространенным на Украине особям, которые ради своих шкурных интересов норовят утопить своего ближнего. «Этот полуподлец всегда готов на пакости и доносы лишь бы выслужиться, ‒ охарактеризовала она Маленко. ‒ Одним словом, файдасыз»[18].