Господин Р. умолк. Молчали и все присутствующие. Тяжелая тишина, прерываемая только треском горящих дров в камине, нависла над сидящими в гостиной. Смутные тени бродили по стенам. Господин Р. поднялся с кресла и сказал глухим голосом:
— Прошу прощения, господа, вынужден вас покинуть. До свидания.
И не глядя на людей, находившихся под впечатление от услышанного, вышел прочь из гостиной.
— На этом и заканчивается история господина Р. — Л. запрокинув голову, выпустил в потолок струю пахучего табачного дыма. — Однако она имеет свое продолжение, не менее мрачное, чем сам рассказ Р. Заинтриговав меня таким образом, Л. откинулся на спинку дивана, всецело предавшись пагубной привычке.
— Ну же Л., — не выдержал я, — давайте ваше продолжение, не томите.
— Вот, — сказал Л., вскакивая с дивана и подходя к книжной полке, — вот что мне удалось раскопать в уездном архиве. Он передал мне пожелтевший лист «Уездных ведомостей».
— Читайте, дражайший Петр Евсеевич, на второй странице, в правом нижнем углу.
Осторожно развернув газету, я нашел указанную заметку и с жадность прочел следующее:
«Полицейские чины находятся в замешательстве от череды загадочных и ужасных смертей, случившихся друг за другом в тихом уездном городе С-ле. Все жертвы посещали салон оккультных наук небезызвестной вдовы предводителя уездного дворянства баронессы Т. Сама баронесса в состоянии почти полного расстройства рассудка была помещена в губернскую психиатрическую лечебницу. Полицейский пристав, пытавшийся, в присутствии врача, выяснить какие-либо подробности, могущие помочь в раскрытии преступления, не добился сколько-нибудь вразумительных ответов, кроме частого упоминания имени одного человека, некоего господина Р. поселившегося в С-ле несколько месяцев назад. Полиция, навестившая дом господина Р. никого в нем не обнаружила. Все вещи и обстановка оставались нетронутыми, так что создавалось впечатление, что проживающий в доме господин Р. покинул его ненадолго. Однако господин Р. дома больше не появлялся. Исчезновение господина Р. так и осталось загадкой.»
Добрая сказка на ночь
Утром в понедельник над деревней появились знаки. Первым их увидел кузнец. Накануне ночью ничего такого не было, потому что как раз в это время кузнец начал ковать новый меч вождю и, желая узнать, расположены ли к его работе многочисленные боги и духи стихий, несколько часов просидел на камне перед кузней, задрав голову вверх.
— Задницу вот только застудил, — жаловался кузнец всякому, кто приходил к нему, — и шея теперь болит. А только зазря пострадал, потому как не было мне никаких знамений. И знаков этих тоже не было. — Не было, — категорично заявлял оскорблённый мастер. — Во, гляди, — показывал он любопытствующим соплеменникам откованный клинок и проводил грязным ногтем по не отточенному еще краю, — видишь, всю ночь работал, глаз не сомкнул, устал. — Ты сам посуди, — рассуждал кузнец, — вроде как — бы про себя, рассматривая придирчиво меч, — посуди сам, подмастерья у меня нет, забрали у меня парнишку к вождю в дружину. Ну и что ты скажешь? Парнишка был дурак, скажем прямо, но мехи раздувал. А теперь? Мехи приходиться самому раздувать и молотом махать. Вождю ведь что надо? Вождю нужен меч, крепкий меч и чтоб не сломался после первого удара. А тут как назло, нет знамения. Нет, и всё тут. Сижу, сижу и ни одна сволочь на меня внимания не обращает. Пришлось так, без всяких знамений и ковать, потому как наш вождь человек серьёзный и задержек всяких не потерпит. Вот так, значит. Ну что, стал работать меч, да-а-а, несколько раз выходил на улицу, отдохнуть и свежим воздухом подышать и знаков не было. А что было? — спросил кузнец, загнув указательный палец. — Звезды были, много, сияние было, огненные колеса были, комета пролетела, хвост вот такой, камень небесный за лесом упал, упыри выли и вождь прежний прошел. Сам черный, глаза красным горят, клыки изо рта торчат, слюна течёт и хрипит на каждом шагу. Верёвка вокруг шеи замотана, значит задушили нашего защитника, опору и надежу. Нынешний вождь и задушил, погань этакая. Вот это всё, что я видел.