Дверца сейфа захлопнулась за мной. Замки щелкнули, я не забыл поменять шифр на лицевой панели, и вряд ли теперь кто-нибудь, даже Самсон, сможет открыть сейф с двойным дном.
Спускались вниз долго, Папа не отличался особой ловкостью. Когда спуск наконец закончился, передвигаться стало значительно легче. Бетонная труба вполне позволяла идти, согнувшись в три погибели. Я освещал путь фонарем и подгонял своего поводыря острием меча.
Сюрприз ожидал меня на выходе из подземелья. Здесь опять пришлось ползти вверх, но не высоко. Тринадцать металлических перекладин – и мы уперлись в крышку люка, запертую на кодовый замок.
– Хорош бы я был, Папаша, если бы тебя послушал. Теперь я представляю, как себя чувствует мышка в мышеловке с куском бесплатного сыра в зубах. Ну чего трясешься? Давай открывай замок! Комбинацию цифр не забыл, часом?
– Девятнадцать, шестнадцать…
Папа открыл замок, поднатужился и с трудом сдвинул крышку люка. Между прочим, это было совсем не просто – сверху крышку прикрывал толстый слой дерна, – но страх перед клинком моего меча заставил хилые мускулы мафиози работать с необычной для них результативностью.
Мы выбрались наружу. Опушка леса – знакомая диспозиция. Я убрал меч в ножны, достал из складок одежды Папин пистолет.
– Давай двигай вперед! Лесом, вдоль опушки!
– Что ты собираешься…
– Молчать! Пристрелю. Иди давай…
Пока я беседовал с Папой и ползал с ним по тайным подземным ходам, на улице совсем рассвело, туман рассеялся, звонко пели птицы в ветвях деревьев, стрекотали кузнечики в траве. Наступил новый летний день, жаркий и солнечный.
Я вытащил из кармана Папин загранпаспорт, небрежно бросил его на землю. Пусть потом найдут, пусть думают, что беглец его нечаянно выронил.
Патруль я заметил первым, остановился. Папа продолжал двигаться вперед, спотыкаясь о корни деревьев. «Дипломат» с деньгами он бережно прижимал к груди, как малого ребенка, надеялся, что, пока деньги у него, я не выстрелю.
Трое патрульных бесшумно шли по лесу, нам навстречу. Еще несколько секунд – и они нас заметят.
Целюсь через Папино плечо в высокого рыжего парня. Стреляю. Глушитель полностью поглотил звук выстрела. Рыжий патрульный вскрикнул, схватился руками за живот. Остальные двое пугливо присели, выставили вперед автоматные стволы, завертели головами.
– Не стреляйте! – заорал Папа. Он увидел наконец патрульных и опрометью бросился к ним навстречу. – Не стре…
Длинная автоматная очередь. Папа замолчал, замер, покачнулся и рухнул на спину. «Дипломат» раскрылся при падении, и пачки долларов рассыпались по мертвому телу.
Лица у Папы больше не было. Пули, выпущенные из огнестрельного шедевра Калашникова, превратили Папину голову в кровавое месиво.
Бесшумно падаю на землю, бросаю пистолет рядом с трупом мафиози и быстро ползу в лес. Меня никто не заметил. Меня здесь не было.
Шутник-идиот взорвал петарду под «Мерседесом» главного телохранителя, нервы у главного охраняемого не выдержали, и он пустился в бега, прихватив с собой фальшивый паспорт и энную сумму наличных. Выбравшись из поселка через секретный подземный ход, беглец напоролся на патрульных, не признал своих, сдуру выстрелил, потом опамятовался, но было поздно…
Я бежал по лесу. Легко и с удовольствием. Я улыбался, я представлял себе, что начнется вскоре, когда сработает информационная мина, заложенная покойным в компьютерные сети. Само собой, бандиты при погонах и разбойники с бритыми затылками просто так не сдадутся. Начнутся сложные аппаратные игры и кровавые разборки. А когда дерутся слоны, никто не вспоминает о муравьях. Сопоставить два факта – исчезновение Стального Кулака и грядущий скандал – никому не придет в голову. Я уверен в этом. Роль личности в истории у нас в России всегда легкомысленно недооценивали, и это хорошо! Это просто замечательно!
Свои саквояж и рюкзак я отыскал быстро и легко. Спешно переоделся в безликие одежды Игоря Игоревича Козловского. Свои завалявшиеся в карманах трофеи – зубную щетку и электробритву – сначала хотел выбросить, а потом подумал и оставил. Вещи были новые, только из магазина, они мне еще пригодятся. Я ведь теперь вынужден экономить. Три тысячи американских долларов не такая уж великая сумма для того, кто собирается начинать жизнь с нуля и при этом не намерен нарушать закон… И еще нужно пиджак покупать. Какой же я Козловский без пиджака?
…Ровно через сорок восемь часов после Папиной трагической кончины я достал из саквояжа электробритву покойного, слез со своей законной верхней боковой полки и не спеша стал пробираться в туалет через тюки и чемоданы многочисленных соседей по железнодорожному пассажирскому вагону поезда Москва – Владивосток.