– Тише, успокойся. Я тебя не в санаторий определяю, а на новое место службы. Для начала займешься подбором свежих гвардейцев… Ууаааха, – Папа широко, во весь рот зевнул, – ну да ладно, господа! Устал я что-то сегодня, пойду спать. Самсон, проследи, чтобы твой преемник прошел необходимые формальности у Александра Сергеевича, и сходи проверь посты. Меня будить только в крайнем случае…
Продолжая отдавать мелкие распоряжения относительно охраны поселка и распорядка несения службы патрулей, Папа вышел из-за стола, прощально махнул нам рукой и скрылся за парадными дверями. Я успел заметить, что в коридоре его поджидали те же мордовороты, которые его сопровождали к ужину. Самсон перехватил мой заинтересованный взгляд и пояснил:
– Главный телохранитель сопровождает Папу на выездах, дома за ним ходят другие. Классные парни, я тебя завтра с ними познакомлю, ты у них теперь за старшего.
– Понял. А про какие такие формальности говорил Папа и кто такой Александр Сергеевич?
– Пошли, Александр Сергеич ждет в твоей комнате, по дороге все расскажу.
– Что, у меня уже и комната своя есть?
– Временная, гостевая. Завтра подыщем чего получше на постоянку. Ну, пошли!
Мы петляли уже знакомыми коридорами, и Самсон рассказывал мне грустную историю предстоящей встречи с Александром Сергеевичем. Самсон был возбужден, несказанно рад повышению по службе и в состоянии легкой эйфории поведал много больше того, о чем мне полагалось знать.
Оказалось, что Александр Сергеевич в прошлом занимал значительный пост в Комитете госбезопасности. К Папе он попал случайно. Сработал фильтр на Ленинградском вокзале. Бывшие комитетчики тоже спиваются, особенно если их выгоняют с работы по сокращению штатов. Под крылом у Папы, после излечения от алкогольной зависимости, Александр Сергеевич занялся проверкой личностей, подобно мне, по тем или иным причинам попадающих «в ближний круг». Он выяснял подноготную слуг, поваров, девочек из секс-обслуги и, разумеется, телохранителей. Через его руки прошли и личные дела предателей-гвардейцев, но бывший кагэбэшник не отвечал за их лояльность. В его обязанности входило установить прошлое человека, выяснить его истинную биографию.
Кадровик на Плешке говорил, что мое прошлое ему абсолютно безразлично, это было правдой. Меня вербовали в качестве пушечного мяса, боевика-однодневки. Приблизившись к трону, я, сам того не ведая, запустил иной, более строгий механизм по подбору кадров. Окажись я беглым вором-рецидивистом или грабителем со стажем, мои хозяева только рады будут столь ценному и полезному приобретению.
Но я не вор и не грабитель. И в мои далеко идущие планы совсем не входит обнародование собственной личности! Зря, что ли, я столько времени заметал следы?
Честно говоря, чего-то подобного вроде предстоящего общения с Александром Сергеевичем я и ожидал с того момента, как очутился вдвоем с Папой в черной «Волге» сегодня утром. Знал, что в случае смерти мафиози меня будут искать, и догадывался, что, если я его вытащу, так просто мне не уйти, не исчезнуть тихо и бесследно. Внутренне я был готов в любую минуту начать самые решительные действия, и теперь эта трагическая для многих минута стремительно и неотвратимо приближалась.
– Пришли. Проходи, Стальной, не стесняйся.
Самсон открыл стандартную для здешних коридоров инкрустированную дверь, и мы оказались в небольшой, но богато обставленной комнате.
Все, что необходимо для взыскательного, дорогого гостя, здесь имелось: широкая кровать, стенной шкаф, обеденный и журнальный столы, холодильник, кресла, дверь в клозет и коридор в ванную, телевизор, аудиоцентр, компьютер и так далее и тому подобное, новенькое, приятных размеров и расцветок.
В «моей» комнате нас ожидали двое. Знакомый мне по утренней перестрелке капитан милиции и невзрачный сухопарый старичок в очках.
– Знакомься, Стальной. Это Александр Сергеич, – представил старикашку Самсон. – Ну а этого ты уже знаешь.
– Добрый вечер! – Капитан не без подобострастия протянул мне руку для рукопожатия.
Александр Сергеевич поклонился, сдержанно и с достоинством. Я понял, почему к нему принято обращаться по имени-отчеству. Иначе и быть не могло. Существует категория канцелярских работников, которых язык не повернется назвать просто по имени. Клички и прозвища к ним не прилипают. Серые, неприметные мышки, чиновники среднего звена уже не Сашки – мальчики на побегушках и еще не Сергеевичи – вершители судеб. Имя и отчество для них как опознавательный знак должностного положения. Порожденные извечно непомерно раздутым российским бюрократическим аппаратом, Александры Сергеевичи, как выяснилось, оказались востребованными и нашей родной мафией. Забавно.