Они возвращаются в нишу. Но Сергей уже не зажигает лампу аккумулятора — он включает ручной фонарь, узкий луч которого упирается в невысокий штабель мешков со взрывчаткой. Перед тем как Галка выскочила на площадку, Сергей возился с этими мешками.
— Зачем ты сложил их? — спрашивает Галка.
— Так они сдетонируют все разом.
— Ты хочешь взорвать грот?
— Грот, я думаю, выдержит.
— Сережа…
— Что?
— Нет… Ничего.
Он подходит, садится рядом на ящик, берет Галку за руку.
— Тебе холодно! У тебя ладони, как ледышки.
— Они у меня всегда такие.
Он подносит ее руки к губам, греет своим дыханием. Галке вовсе не холодно, но она зябко поводит плечами.
— Да ты совсем замерзла, — тревожится Сергей.
Он кутает ее в свой пиджак и на миг привлекает к себе.
— Галя, прости меня.
— Что я должна простить?
— Тот дурацкий вопрос, который я задал час назад. Пойми, я спросил о дель Сарто только потому…
— Не надо, — говорит Галка и кладет голову ему на плечо. Несколько минут они сидят молча. Неожиданно она вздрагивает — ей снова почудились отдаленные голоса.
— Ты что, Галинка?
— Ничего. Просто так.
— Хочешь, я расскажу тебе о подземном ходе, которым мы пришли сюда?
— Нам об этом рассказывали в школе. Бесплановая хищническая добыча строительного камня, в результате которой под городом образовался лабиринт подземных коридоров. В общем наследие проклятого прошлого.
— Насчет прошлого верно. Но все остальное к этому ходу не имеет никакого отношения.
— Сережа, который час? Ты прости, что я перебила.
— Пожалуйста. Сейчас пять тридцать. Но ты послушай про этот ход. Очень занятная история. Дело в том, что он вырыт специально. Было это лет полтораста назад, а может и больше. В те времена здесь было неспокойно. Какой-то царский сановник, неуверенный в доброжелательстве местного населения, приказал выкопать подземный ход, который вел из его дома к берегу моря, где всегда стояли военные корабли. Этот сановник не отличался большим мужеством, зато ему нельзя было отказать в хитрости. Подземный ход имел ряд ложных ответвлений. Был использован и этот грот, на который строители натолкнулись случайно. Дело в том…
— Сережа, я трусиха? — перебивает Галка.
— Трусиха? Надеюсь, ты шутишь.
— Нет. Мне страшно. Я больше не могу сидеть здесь. Мне все время кажется, что я слышу чьи-то голоса.
Сергей молча встает и уходит в темноту. Проходит несколь ко томительных минут. Но вот он возвращается, старательно закрывает нишу маскировочной фанерой.
— На этот раз ты не ошиблась. Они подошли к «чердачной дыре». Оттуда, правда, не так-то просто спуститься вниз, но нам, пожалуй, лучше уходить.
Вот и все. За спиной — спаренные баллоны с кислородом, в руке маска, вокруг бедер широкий пояс, к которому принайтован резиновый мешок с одеждой, на ногах — ласты. Последние наставления:
— Я иду первым. Трави веревку до счета десять! Потом ныряй. Иди прямо на дно. Работай ногами. Только ногами. Ласты — отличная штука.
Легко сказать: работай ногами. А если разбито колено, если нога едва сгибается и при малейшем прикосновении боль электрическим током пронизывает все тело? Впрочем, это не так уж существенно: ногами или руками, только бы поскорее вырваться из того каменного мешка. Ничего не видно — хоть глаз выколи. Куда идти?
— Прямо.
Вот и край площадки. Еще шаг, и тело, потеряв опору, упадет в воду.
Сверху бьет сноп яркого света…
— А-а, черт!
Сергей толкает Галку за какой-то выступ, прижимает к стене, щелкает затвором автомата. Луч уходит вправо, неторопливо обшаривая грот, и вдруг замирает, коснувшись воды. Галка совершенно отчетливо слышит несущиеся сверху возгласы. Гулкое эхо грота повторяет их. Там, наверху, говорят без опаски. Галка различает отдельные фразы. Говорят по-итальянски.
— Джузеппе, что за лужа внизу?
— Это аквариум, в котором живет золотая рыбка.
— Мы полезем в эту помойную яму?
— Эй, тащи веревку!
— Что случилось?
— Синьор каперанг, здесь озеро.
— Проклятье! Это грот! Антонио, передайте в отряд: группу «Гамма» — в порт!
Галка прислоняется щекой к шершавой стене.
— Сережа, это конец.
— Ну, это еще посмотрим, — сквозь зубы цедит Сергей.
Грохот автоматной очереди оглушает Галку. Наверху раздается вопль. Гаснет прожектор, но тотчас же по гроту метеором проносится осветительная ракета. Она с отчаянным треском ударяется о стену над нишей и рассыпается огненным фонтаном. Сергей хватает Галку за руку.
— Быстро в воду! Надень маску!
Гаснут искры разорвавшейся ракеты, последними судорожными вспышками озаряя неподвижную, будто остекленевшую поверхность озера. Какой неприятный цвет воды в этом гроге: темно-синий, с красноватым оттенком. Словно чернила, в которые упала капля крови…
«Уважаемый Леонид Борисович! Простите, что не ответил Вам сразу. Честно говоря, у меня не хватало духу взяться за перо. Хотя со времени событий, о которых Вы просите рассказать, прошло четыре года, но горечь и боль пережитого не утеряли для меня своей остроты. И все же дело не только в том, что мне было страшно возвращаться к прошлому — еще недавно я мог бы рассказать Вам о последних днях Галины Ортынской немного больше тою, что в свое время сообщил командиру партизанского отряда в Старых каменоломнях. Но вот неделю назад мне прислали из Италии копию подготовленной к печати рукописи, отдельные главы которой имеют самое непосредственное отношение к интересующим Вас событиям. Речь идет о „Военном дневнике“ бывшего капитана первого ранга, а ныне одного из главных директоров компании „Фиат“, князя Виктора дель Сарто. Я не думаю, что в рукописи, сданной в издательство в сорок шестом году, дель Сарто полностью воспроизводит записи, сделанные им в сорок втором, — наивно было бы полагать, что промышленник и депутат Учредительного собрания от христианско-демократической партии дель Сарто не пытался реабилитировать фашистского офицера дель Сарто. Однако его „Военный дневник“ пока что единственный документ, освещающий целый ряд ранее не известных мне фактов. Я его сам перевел, как мог, и высылаю Вам вместе с этим письмом.