- Вот что, Галина. - Гордеев поймал в кулак бороду и слегка дернул ее. - Если что услышишь о Георгиосе, постарайся запомнить.
- Хорошо.
- Но учти, никто не должен догадываться, что ты интересуешься судьбой хозяина «Веселой пучины». Ты меня поняла?
- Да. Только у меня есть один вопрос.
- Спрашивай.
- Георгиос - партизан?
- Нет.
- А кто же?
Гордеев внимательно посмотрел на нее из-под косматых нависших над глазами бровей. Потом сказал тихо:
- Он выполнял специальное задание нашего командования.
- А те трое в румынской форме?
- Понятия не имею, - пожал плечами Леонид Борисович. - Георгиос не считал нужным информировать нас о своих действиях, а его людей мы вообще не знали. Но все это тебя не касается, - вдруг рассердился он.
Он встал и затянул на мундире ремень.
- Через три-четыре дня я загляну к тебе.
Человек в форме румынского офицера бежал через парк. Он не выбирал дороги. Ветви кустов хлестали его по лицу, торчащие, казалось, отовсюду сучки невидимых в темноте деревьев рвали одежду, шпоры сапог путались в высокой, ни разу не кошенной за лето траве. Человек спотыкался о корни, скользил по настилу прошлогодних листьев и уже дважды падал, рискуя разбить лицо, сломать руку, выколоть глаз, но, поднявшись, снова бежал напролом. Разноголосый лай рвущихся с поводков собак преследовал его. Человек тяжело дышал. Он бежал уже долго, перелезая через какие-то попадавшиеся на пути заборы, ныряя в проломы стен разбитых домов. Несколько раз ему казалось, что он наконец-то оторвался от погони, но не успевал отдышаться, как лай идущих по следу собак настигал его вновь.
Неожиданно деревья расступились, и человек ткнулся в решетку парковой ограды. За оградой была видна широкая улица. Не раздумывая, человек подтянулся на руках, на какое-то мгновение поднялся над острым частоколом решетки и спрыгнул на тротуар. Предательски звякнули шпоры. Человек прижался спиной к ограде и быстро огляделся по сторонам. Несмотря на второй час ночи, на улице было достаточно светло - полная луна стояла над самой головой. На перекрестке в каких-то пятидесяти шагах от себя человек увидел полицейских - двух парней в черных картузах с немецкими автоматами за плечами. Человек тихо выругался. Проклятая луна! Стоит только отойти от ограды, как полицаи заметят его. А собаки уже совсем близко. Человек скрипнул зубами. Если бы у него было хоть какое-нибудь оружие. Он прикинул расстояние, отделяющее его от противоположной стороны улицы. Эх, была не была!
Сердито ворча, мимо проехал восьмитонный «бюссингман», за ним - другой, третий. А что если?.. Человек сжался, как заведенная до отказа пружина и, едва несуразно большой крытый брезентом кузов последнего грузовика поравнялся с ним, метнулся к машине. Подпрыгнув, он ухватился за борт, уперся во что-то ногами, рванул край брезента и, царапая руки, ударяясь о какие-то ящики, протиснулся в кузов. Только он успел это сделать, как грузовик повернул вправо, обращая задний борт к стоящим на перекрестке полицейским. Те проводили машину равнодушными взглядами.
Кузов подбрасывало на ухабах, и ящики в высоких штабелях двигались словно живые, грозя обрушиться на голову, но человек в кузове не обращал на это внимания. Он стоял, прислонившись спиной к какому-то брусу и, устало закрыв глаза, чему-то улыбался. А когда колонна неуклюжих «бюссингманов» повернула в узкий, темный переулок, человек отбросил брезент и спрыгнул на дорогу.
Примерно через полчаса в тот же переулок неслышно проскользнула юркая легковая машина. Бросая на мостовую тусклый свет маскировочных фар, машина остановилась у подъезда аляповатого дома с колоннами. Из подъезда к машине, семеня ногами, выбежал высокий худощавый парень с каким-то свертком в руках.
- Получай свой марафет, - просовывая сверток в кабину, развязно сказал он, но тут же, смущенно хихикнув, поздоровался: - Гутен нахт, герр гауптман. Пардон, как говорится, не приметил вас сразу.
- Чего орешь, идиот? - не очень любезно, спросил кто-то из машины.
Разговор перешел на шепот. Впрочем, говорили недолго. Вскоре машина тронулась, а высокий парень, оставшись на тротуаре, с довольной ухмылкой сунул в задний карман толстую пачку денег.
- Ауфвидерзейн вашей маме! - хихикнул он и дурашливо помахал рукой вслед машине.
- Кокаин загнал или опий? - негромко спросил голос за его спиной.