Девушка встала, мило улыбнулась мужу и расстелила шкуру между костров так, чтоб стреляющие угольки не падали на мех и чтоб от огня доходило хоть какое-то тепло. Сверху ещё одну, чтоб было чем укрыться от холода и снега.
Следопыт поблагодарил её и, не раздеваясь, улёгся на импровизированную кровать. Достаточно жёстко, но лучше, чем на голой земле. Девушка примостилась рядом и укрылась почти с головой, плотно прижавшись к Гарольду. Тот лежал на спине, о чём-то размышляя.
- О чём думаешь? - шепнула она на ухо.
- Ни о чём. Спи, - улыбнулся ей Гарольд и впервые за всё время поцеловал.
Толстяк проснулся рано, но в отличном расположении духа. Ночное объявление привело его в тайный восторг. Глупые чернорясники рискнули отправить золото в сопровождении всего лишь десятка бойцов. Такие силы можно было уничтожить даже без помощи бандитов. Вся казарма гудела от такой новости, Её следовало держать в строгой тайне, и послушники клялись друг перед другом, что ни одно слово о золоте не вырвется за пределы этой комнаты. Максимиллиан тоже поклялся, нарочито громко и помпезно, призвав в свидетели солнце и гром. На всякий случай он скрестил пальцы в кармане, чтоб отвести наказание, но купец уже твёрдо решил стать клятвопреступником. Такой шанс нельзя было упускать.
Подождав, пока большинство послушников разойдётся на проповеди и патрулирование, Макс выскользнул наружу. Снег, больше похожий на мелкий песок, больно царапал кожу, а порывы холодного ветра пробирали до самых костей. Улицы были пусты, и только ветер гонял мёрзлые жухлые листья и мусор по земле. Толстяк закутался в тонкую рясу и почти бегом припустил к аптеке. Радовало только то, что идти было недалеко.
Аптека, как и всегда в последнее время, оказалась закрыта. Максимиллиан нервно стучал по двери, мечтая о том, как расскажет об уникальной возможности вернуть все богатства. И ещё больше мечтая попасть в вожделенное тепло.
За дверью послышались неторопливое шарканье, и вскоре аптекарь отпер все замки, о чём-то ворча. Бергтер стоял, всё ещё одетый в пижаму и ночной колпак и сварливо глядел на посетителя. Видимо, торговец пришёл слишком рано.
- Чего тебе опять? - раздражённо спросил Гвидо, поёживаясь от стылого ветра.
- Может впустишь уже? - пробормотал толстяк.
Аптекарь отошёл в сторону, а Максимиллиан сразу направился к очагу. Угли жарко светились багровым цветом, и от контраста температур по телу купца табуном пробежали мурашки. Засовы в двери вернулись на место, и Бергтер повернулся к гостю, сложив руки на груди.
- Говори, - потребовал аптекарь.
- Там кто-нибудь есть? - толстяк мотнул головой в сторону подвала.
Гвидо покачал головой.
- Рано ещё. Утро же. Вечером приходи, - процедил он.
- Всех зови сюда. Новость важнейшая есть, - загадочно улыбнулся купец.
- И что это за новость? - недоверчиво произнёс аптекарь.
- Золото, - ухмыльнулся Максимиллиан. - Много золота.
Через пару часов пятеро повстанцев сидели в подвале Бергтера и неторопливо завтракали, обсуждая свежие сплетни. Срочность вызова многих подняла прямо из постели, как и самого аптекаря.
- К чему такая спешка? - спросил Пантей, прихлёбывая отвар из ромашки и мёда.
В честь такой новости аптекарь не поскупился на угощение.
- До заката успеть нужно, - пояснил купец. - На закате телега выйдет. Но я пока не знаю, из каких ворот. Скорее всего из Закатных. Иначе куда ещё можно золото везти, как не в столицу?
- Сколько точно охраны будет? - раздался голос Мирона, как всегда до жути воинственного.
- Десяток послушников, возница, плюс пара-тройка человек на самой телеге, я думаю, - ответил Максимиллиан.
- Ишь, думает он! А если их полсотни окажется вместо десятка? - недоверчиво вскрикнул рабочий, но Фрида попыталась его успокоить.
- Если Максимиллиан так говорит, то я ему верю, - миролюбиво сказала девушка. - Но, наверное, стоит позвать ещё кого-то из горожан. Если ты, конечно, оружие достал. Бандитам я не доверяю.
Толстяк с благодарностью посмотрел на подругу.
- Что насчёт обещанного оружия? - процедил Бергтер, с сожалением глядя, как уничтожаются его съестные припасы.
На дне реки покоилась ладья, полная высококачественной стали. Там были первоклассные клинки, которые сейчас так бы пригодились. Но торговец так и не нашёл того, кто рискнул нырнуть в грязную ледяную воду за ту скромную плату, которую он мог предложить. А сразу после пожара достать груз он не рискнул, опасаясь навести на себя подозрение.
- Эту проблему я пока не решил, - расплывчато ответил купец.
Мирон вполголоса выругался.
- Ты теперь предлагаешь брать обоз, используя булыжники и кулаки? Против мечей. Нет, я ни за какие богатства на такое не соглашусь, - рубанул он рукой по воздуху.
- Позовём горожан, у них должно быть хоть что-то, - выкрутился торговец.
- Пока ты пропивал остатки состояния, всё зарегистрированное оружие конфисковали, - равнодушно напомнила Фрида. - Графские списки нашли и использовали. Сказали, что теперь защитой города займутся профессионалы. Ублюдки, демоны их разорви.
Пантей поморщился от грязной брани, звучащей из уст хрупкой девушки.
- Придётся у бандитов помощи просить, - вздохнул он. - Наверняка свою долю потребуют.
Толстяк нахмурил лоб. Снова идти в это жуткое место очень не хотелось. Да и существовал риск, что бандиты попросту заберут всё золото себе. Скорей всего, так бы и случилось.
- Если кто-то отважится нырнуть в Маревку, то оружие будет, - вздохнул Максимиллиан, решаясь, наконец, выдать тайну. Фрида, заслышав эти слова, многозначительно улыбнулась.
- В Маревку? Сейчас? Зачем это вообще? - посыпались вопросы со всех сторон.
- На дне лежит столько оружия, что хватит на роту солдат. В ладье, причал напротив "Речного дракона", - сознался купец.
- Постой, это ладья, которую сожгли не так давно? - уточнил Мирон, и толстяк кивнул в ответ.
- И как ты собирался его достать вообще? - растерянно спросил Пантей.
Максимиллиан пожал плечами.
- Хотел заплатить кому-нибудь, - вздохнул он.
- Да в такую погоду на улицу выйти страшно, не то что в реку прыгнуть, - вставил аптекарь.
- Надо спешить, - заявил Мирон, вставая из-за стола. - Я достану оружие.
В полдень все пятеро стояли на причале, дрожа от холода и промозглого ветра. Ещё больше дрожи придавал вид грязной мутной воды, покрытой корочкой тонкого льда.
Мирон скинул одежду, оставшись в одной тонкой рубашке до колен. Он несколько секунд постоял на берегу и побежал в воду, громко матерясь от холода. Из окон таверны пялились глумливые рожи местных посетителей, показывая пальцами. Больше наблюдателей не было. Чернорясники не хотели лишний раз появляться в портовом районе.
Мужчина взломал тонкий лёд и нырнул вниз. Максимиллиан примерно описал, как найти свертки с оружием, так что он знал, куда плыть. Наблюдатели на берегу затаили дыхание.
К ним подошёл один из местных.
- Это он что, на спор, что ли? - хохотнул он.
- Да, на спор, - отмахнулись повстанцы, с надеждой ожидая, когда, наконец, вынырнет Мирон.
Секунды тянулись словно густая патока, и с каждым ударом сердца они всё больше боялись, что Мирон замёрзнет насмерть в ледяной воде. Река бурлила вокруг свай причала, и Максимиллиан опасался, что Мирона попросту утащило течением.
Через несколько мгновений над водой показалась мокрая голова. Ломая тонкий лёд, Мирон слепо шагал к берегу, торопясь выбраться из реки. В руках он держал холщовый тяжёлый свёрток.
Фрида быстро сорвала мокрую рубашку с мужчины и насухо обтёрла его полотенцем, спешно уводя Мирона в тепло таверны.
Толстяк развернул холстину и увидел чуть поржавевшие клинки, украшенные клеймом известного столичного мастера. Оставшиеся повстанцы переглянулись и заспешили обратно в аптеку. Мирону предстояло сделать ещё несколько заплывов.
Глава 10