— Завтра утром ранний подъем, и мы уходим из деревни за рудой для выплавки стали. Покажу тебе всё, — заключил он, вставая.
Я снова покивала. А потом, видя, что он встал, чтобы уйти, проворно вскочила и отвесила ему поклон.
— И да… Рен лучше об этом не говорить, — уже на выходе, не глядя на меня, сказал Нобу.
Я и бровью не повела, а только молча поклонилась. И в самом деле? Зачем нежной Рен знать, где ходит по ночам у людей ее Нобу? Совершенно ни к чему. К тому же у них и не было пока ничего, и он ей, насколько я знаю, ничего не обещал. А у людей, насколько мне известно тут… гаремы. И любимые жены, и главные жены, и еще что-то там… Я не вникала. Мне вот гарем не светит…. Я так думаю.
Я честно собиралась просидеть всю ночь в комнате…. Но всё, как всегда, пошло не по плану…
*Яри — японский тип древкового оружия, представляющий собой копьё и имеющий множество модификаций. Самое древнее японское копьё называется «хоко». Наконечники хоко были втулочными, с ромбическим в сечении пером длиной около 25 см. Иногда они дополнительно снабжались крюком, наподобие багра.
К периоду Нара относят появление тэбоко — «ручного копья» с прямым или слегка изогнутым наконечником, с выступающим ребром. Поначалу оно отличалось небольшим древком и, возможно, применялось для метания, но к постепенно его длина увеличилась, и его стали называть «кикути-яри». Во второй половине периода Муромати копья получают наибольшее распространение и появляются различные модификации.
** Здесь и далее я буду использовать реальные названия городов и поселков современной Японии. В частности, поселки Мисато и Иинан расположены в провинции Симане, где и в самом деле до сих пор находится огромная плавильная печь для изготовления стали.
Глава 3
Японская пословица: Солнце не знает правых. Солнце не знает неправых. Солнце светит без цели кого-то согреть. Нашедший себя подобен солнцу
Весна уходит.
Плачут птицы. Глаза у рыб
Полны слезами.
Автор Басё, Мацуо Басё, Мацуо Дзинситиро — Происходит из самурайской семьи. Японский поэт теоретик стиха, сыгравший большую роль в становлении поэтического жанра хайку. Он превратил чисто комический жанр в ведущий лирический, основанный на пейзажной лирике, вложил в него философское содержание. Поэзия и эстетика Басё существенно повлияли на японскую литературу того времени, «стиль Басё» определил развитие японской поэзии почти на 200 лет.
Перевод с японского В. Н. Марковой
Ночную тишину разорвал пронзительный женский крик.
Я кубарем слетела с циновки, на которой лежала, откинув в сторону одеяло. В руках сами собой оказались клинки и я, осторожно отодвинув дверь, вышла на деревянный помост перед нею.
Дверь в комнату, которую нам выделили, выходила во внутренний двор дома. Помимо нашей комнаты сюда же имели выход еще несколько помещений. Дом был большой, и в нем обычно, как я поняла, и селили гостей приезжающих в деревню.
— Ты кто такая? — вдруг раздался рядом голос, и я повернула голову.
Сбоку от меня стоял обнаженный по пояс мужчина.
Весь дом был окружен деревянным помостом, чтобы можно было переходить от двери к двери и не спускаться на землю. Мои дзори тоже стояли возле моей отодвигающейся сёдзи*.
Мужчина стоял рядом с открытой соседней дверью и его ярко освещал свет, льющийся из комнаты. Его сёдзи была расположена не рядом с моей, но все же неподалеку.
Волос на голове у мужчины не было, он был гладко выбрит, грудь была обнажена, а из одежды на нем красовались только штаны с поясом, за который был засунут кинжал танто с причудливым узором. Мужчина был прекрасно сложен и красив. Только его выражение лица мне очень не понравилось — надменное и злое.
У его ног сидела девушка, и он держал ее за волосы, намотав их на руку. Это она кричала, только сейчас я уже не могла разобрать: не был ли этот крик частью игры, потому что испуганной или замученной она явно не выглядела. Скорее рассматривала меня с любопытством и удивлением.
Ну еще бы! Зрелище, однако: девушка в просторных штанах и подпоясанной рубахе, без должного кимоно и с двумя обнаженными клинками.
Я сама уже и не знала, как выбраться из создавшегося положения, как вдруг за спиной у мужчины выросла…гора. Вот и в самом деле — гора. Тень, которая была выше дверного проема, оказалась огромным мужчиной. Он отодвинул в сторону бритого с девушкой и сделал шаг мне на встречу.
Я открыла рот, разглядывая его и не находила слов.
«Твою же дивизию!! Твою же дивизию!!» — только и проносилось у меня в голове, пока я его рассматривала.