«Вот попробуй сейчас мне соврать или наговорить чепухи о неземной любви с первого взгляда. И ты не получишь своего шанса», — подумала я.
Он смотрел в мои глаза. Что он там прочел? Но, видимо, что-то правильно понял, потому что вдруг посерьезнел и ответил:
— Зацепила ты меня. Есть в тебе что-то такое непонятное и волнующее. Я мало встречал таких женщин на своем пути. Хочу понять и разобраться.
Я удивленно его рассматривала, задрав голову, потому что он подошел довольно близко, а рост у него был очень высокий. Я оценила честность и открытость. По-другому зацепить меня у него и не получилось бы, даже несмотря на мою заинтересованность и притяжение. Если бы меня привлекала только красивая внешность, я бы уже жила в покоях в Замке, у Владыки Кицунэ под боком.
Его честность я оценила и улыбнулась, впустив в свои глаза тепло.
Увидев это Минамото-но Тамэтомо вернул ухмылку и весело продолжил:
— Да и руды не хватает. Поэтому помою ее с тобой и, заодно, сумею защитить вот от таких происшествий. Не прогонишь? — и он, состроив просительную гримасу, посмотрел на меня.
На двухметровом гиганте такое просящее выражение лица смотрелось очень смешно, поэтому я не выдержала и расхохоталась.
— Ну, если научишь стрелять из лука, то я позволю тебе помыть руду рядом со мной, — хохоча ответила я.
Ну, потому что это было невероятно забавно, что член могущественного клана Миномото просит девушку, пусть и не последнего, но все же и не первого рода Ходзё, позволения мыть руду! Он, глядя на меня, вдруг тоже рассмеялся.
Наше веселье оценили не все. Я поймала недоуменный взгляд Минамото-но Юкииэ. Он с удивлением смотрел на хохочущего брата. Он что, никогда не видел, как тот улыбается? Ну, со мной и не такое еще увидит! Но, соглашусь, открытое проявление эмоций наверняка не свойственно представителям высшей аристократии, и только мой заразительный смех и спровоцировал его.
Минамото-но Тамэтомо подошёл к брату и что-то стал ему говорить. Тот недовольно хмурился, но потом все же кивнул. Потом Минамото-но Тамэтомо отдал приказ, и часть воинов, во главе с его младшим братом, двинулась по дороге обратно в деревню. Минамото-но Юкииэ отвесил в нашу сторону перед уходом шутовской поклон, явно иронизируя над создавшейся ситуацией. А с нами осталось не многим более пяти человек.
Больше никто укладываться спать не стал, и мы неторопливо двинулись дальше по дороге. Волы тянулись за нами следом, а мы шли впереди. Три воина замыкали наш отряд, а двое шли вместе с нами.
— Это не опасно тебе — оставаться вот так, без охраны? — спросила я.
— Нет. Пока, нет. Открытого конфликта не имеется, и клан Миномото ни с кем пока официально не враждует. Правда, боюсь, что это затишье перед бурей, и она непременно грянет. Но не думаю, что на прииске по добыче железного песка меня кто-то будет подстерегать и искать. Уж скорее нападут на деревню, — ответил он.
— Я смогу защитить, если что, — шутливо ответила я, но поймала его серьезный взгляд.
— Я и не сомневаюсь, — кивнул он.
Дальше мы шли, обсуждая стрельбу из лука. Он рассказывал, как в детстве взял в руки свой первый лук. Я рассказывала об обучении фехтованию. Он внимательно слушал. После этого мы плавно перешли от техники боя к самодисциплине, способах медитации и контроля разума, потом переключились на потустороннее и сказки… А потом просто болтали обо всем на свете.
Когда мы вышли к реке, было уже за полдень, и я даже слегка разочаровалась, что наш путь окончен, когда увидела небольшие хижины вдоль реки и построенные дамбы и отводы.
— Завтрак и тренировка? Мне не терпится….
— И мне! — горячо сказала я и улыбнулась, как будто речь шла о сладости от Рен и Бакэ, над которой они колдовали весь день, а не о том, что мы скрестим палки и будем мутузить друг друга.
Женщин среди рабочих не было, и мне одной выделили целый домик, в котором я и кинула свою котомку, не разбирая. Все мои вещи как таковые были в Инро, и мне совершенно ни к чему было их оттуда выкладывать.
Я вылетела из хижины, и мне, почтительно кланяясь, вручили тарелку, полную риса. Старатель, постоянно кланяясь, сказал, что они от всей души благодарят за то, что я спасла их жизни. Мне стало ужасно неудобно.
— Это не я. Это Минамото-но Тамэтомо, — попыталась было я возразить.
— Это были вы, госпожа. Если бы не вы, он бы и не последовал за нами, и тигр растерзал бы нас всех, — с поклоном сказали мне.
Я приняла чашку, полную до краев рисом, и огляделась. Я знала, что главной драгоценностью тут был именно рис. Даже самураи получали зарплату рисом, и, кроме как этой драгоценной кашей, рабочим и отблагодарить меня было нечем. Я так и пошла с чашкой за рабочим, который показывал, где у них располагается кухня. Все было более чем скромно и напоминало поход и жизнь в диких условиях. Костер, скудная посуда, рис и бедные, изможденные трудяги.