Но покоя мне никто не дал…
Кио влетел в мой огненный кокон, разметав белыми пушистыми хвостами огонь. Он был в истинном облике, ничего не скрывая. Красивый лис в белых одеждах, со стоящими торчком ушами и раскинутыми веером девятью хвостами.
— Давай руку, Аика! — громко приказал он. — Отпусти его тело. Он умер.
Я не отреагировала, продолжая сидеть, прижимая к себе Тамэ.
— Аика! Это колесо жизни! И оно вертится! Не важно, что тебе оно сейчас опротивело! Ты не имеешь на это право! Когда проходишь одну арку Тории, то за ней непременно будет следующая! Тебе ли, существу, сумевшему преодолеть межмирье, этого не знать!
Я подняла на него глаза.
— Руку! — снова приказал он.
И я протянула ему свою ладонь.
Кио схватил меня и, прижав к себе, прыгнул. Прыгнул прямо вот так, с верхнего этажа пагоды, разметав хвосты. Мы мягко приземлились на грязную землю.
Он схватил меня и потащил через деревню дальше, к арке Тории. Я не помню, как мы вернулись в Долину. Не помню, что было дальше. Я просто провалилась в тягучую трясину и как выбраться оттуда даже и не представляла…
Красота подчиняется с боем, лишь уродство поймёшь без потуг.
Самурай покидает мир стоя, расцветает ёхаку вокруг.
Не болят больше старые шрамы, тишиной наполняется мрак.
Как ликорис, расцвел на хакама знак кровавый — предсмертия знак.
Красота подчиняется с боем: вечный принцип вовек нерушим.
Самурай покидает мир стоя, и мир стоя прощается с ним.
caritia aeternitas.
*Каппа один из самых распространенных японских духов. Многолик, но всегда имеет на голове выемку с водой, где скрыта вся его магическая сила. Люди часто обманывают каппу, кланяясь и вынуждая его совершить ответный поклон, проливающий воду. Живет в воде, обожает огурцы. Рекомендуется не есть их перед купанием, иначе каппа может почуять лакомство и утащить вас на дно. Непослушных детей учат кланяться под тем предлогом, что это — защита от каппы.
**Косодэ — японская одежда, широкий, прямого покроя мужской халат с небольшим воротником и узкими рукавами; вначале он использовался как нательная одежда, а с XVI века — как верхняя.
Эпилог
Японская пословица: Будь учителем своего сердца — не позволяй сердцу стать твоим учителем
Вы перед глазами у меня,
Берега далёкой Китаками,
Где так мягко ивы зеленеют,
Словно говорят мне:
«Плачь!»
Исикава Такубоку
Перевод с японского В. Н. Марковой
Однажды шторм закончится, и ты не вспомнишь, как его пережил.
Ты даже не будешь уверен в том, закончился ли он на самом деле.
Но одна вещь бесспорна: когда ты выйдешь из шторма, ты никогда снова не станешь тем человеком, который вошел в него.
Потому что в этом и был весь его смысл.
Автор Харуки Мураками — японский писатель и переводчик. Его работы переведены более чем на 50 языков и стали бестселлерами как в Японии, так и за её пределами.
Девять белоснежных хвостов развевались за моей спиной, а два клинка вращались и разили с сумасшедшей скоростью.
— Аика, стой! Стой, я тебе говорю! Я устал! — крикнул Нобу и бросил в меня шар лисьего огня, который плавно стек по выставленному мной магическому щиту.
Я остановилась и, мгновенным движением убрав клинки, поклонилась своему противнику.
— Аика! Так нельзя! Несколько лет прошло! Хватит уже! Ты тень! Ты призрак! Ты скоро сама превратишься в обакэ! Кио, скажи ей! — ярился Нобу.
— Ну, если ты не способен победить ее в поединке, это не значит, что она призрак-обакэ. Или тебя смущает, что она не реагирует на твой голый торс? — хмыкнул Кио.
— Ага, сам-то ты не встаешь с ней в спарринг! Я устал отдуваться! Пусть вон… — и Нобу вздохнул.
— С кем? С Владыкой Кицунэ? Только он и остался? — фыркнула я.
— Аика, — покачал головой Кио. — Ну что ты говоришь-то такое? И шутки у тебя глупые, — но в его кривой улыбке не было ни капли юмора.
— Аика, пойдем лучше чай пить? Мы потом к Мизуки и Хане собирались сходить. Обе хотят пойти на следующее испытание и мечтают поговорить с тобой, Аика, — сказала, подходя к нам Рен.
— Вон, пусть с Кио беседуют, — покачала я головой.
— Со мной не хотят. Я больше не авторитет. Все только о тебе и грезят, — съехидничал Кио.