— Неожиданно.
Она развела руками:
— Ну я ж и говорю. Слухи ходили, что эта повторная экспертиза — заказуха от конкурентов. Подгадили якобы специально, чтобы Усть-Кумск не смог раскрутиться. Может, и правда, кто его знает. А тут ещё, как назло, пошли проблемы со связью. В общем, не стали мы туристической столицей России.
— Да, невезуха. А сами вы эту воду пробовали? Из нового источника?
— Пробовала, конечно. Мне не понравилось, если честно. Не сказать, что прямо совсем противная, но специфическая. Кисловатая, что ли. Бювет открыт до сих пор, но туда никто не ходит почти.
Взглянув на часы, она поднялась и констатировала со вздохом:
— Настроение — нерабочее совершенно. Вот вроде занятия всего второй день, а уже так и тянет на кого-нибудь наорать. Желательно — нецензурно.
— Лучше не надо, — заметил Роберт.
В кабинет заглянул здоровяк Никита:
— Можно, Роберт Александрович?
— Да. Но рассаживайтесь не по углам, а так, как я вчера попросил.
Пока десятиклассники занимали места, он листал учебник и размышлял. По идее, он должен вдалбливать им параграфы (тем более что на вчерашнем уроке ничего толком не успел). С другой стороны, вокруг этого конкретного класса творится такая дичь, что учебник может и подождать. Сначала надо бы выяснить, чем они живут, чем дышат, как воспринимают окружающий мир. Дети аномалии, блин…
— Ваш Усть-Кумск, — сказал он, — не такой уж и тихий город, как я успел убедиться. Вот и коллега мне только что рассказала, какой был скандал с источником. Слышали ведь эту историю?
— Да, — подтвердил Никита, — нас тупо зачморили, потому что боялись нашей воды.
— Имеешь в виду — боялись, что город перехватит туристов у конкурентов?
— Ну, и это, в принципе, тоже.
Формулировка несколько озадачила Роберта, но переспросить он не успел, потому что уже подключилась Катя:
— Источник заткнуть хотели. Залить бетоном и заровнять.
— Это был бы вообще зашквар, — сказал Никита.
— Мне кажется, — сказал Роберт, — тут вы уже немного драматизируете. Пересказываете городские легенды. Он ведь не ядовитый, чтобы вот так, бетоном. Обычная вода, кисловатая…
— Почему кисловатая? — удивилась Катя. — Вы сами-то её пробовали? Именно из источника, а не из магазина?
— Нет, сам ещё не успел. Сужу с чужих слов.
— И зря. Она на вкус… ну, даже не знаю… вроде как кола, только не приторная.
Класс одобрительно загудел. Роберт поднял ладони:
— Ладно, ладно, сдаюсь. Обязательно схожу и продегустирую. Составлю, так сказать, собственное экспертное мнение. А пока давайте ещё немного поговорим о вас. Я, правда, не пойму, почему выступают всё время одни и те же? Хочется и других послушать. Вот, например, тебя.
Он указал на девушку, которая села за первый стол на среднем ряду. У неё была крайне интеллигентная внешность и характерный взгляд близорукого человека, стесняющегося надевать очки.
— Меня? — переспросила она не то с удивлением, не то с испугом.
— Да. А почему бы и нет? Только напомни, пожалуйста, имя.
— Ольга.
— Очень приятно. Вот и расскажи нам, пожалуйста, Ольга, что ты думаешь о перспективах Усть-Кумска.
— Я думаю, — сказала она, — что перспективы плохие. Насчёт воды я точно не знаю, а санаторий в этом году почти обанкротился. Он три месяца вообще не работал, потому что боялись вируса. Сотрудников отправили по домам, платили копейки. Хорошо, что всех не уволили.
— Ты, я смотрю, хорошо осведомлена. У тебя кто-то из родителей там работает?
— Мама.
— Врач?
— Медсестра.
— Ну, могу только пожелать, чтобы ситуация быстрее наладилась. Со стороны, по крайней мере, мне показалось, что санаторий не бедствует. Я сам вчера видел — отдыхающие там есть, и не так уж мало… Хочешь возразить, Ольга?
— Нет.
— Да перестань, чего ты пугаешься? Ещё буквально два года — и твоё поколение войдёт во взрослую жизнь. От вас зависит, что будет дальше с городом. Я не говорю, что вы обязаны лезть на политические трибуны, махать транспарантами и стучать себя пяткой в грудь. Но хорошо бы всё-таки иметь своё мнение…
Он замолчал, одёрнув себя. Нет, по смыслу-то всё нормально, но с пафосом надо поосторожнее. Прежде чем вещать с умным видом, не мешало бы разобраться с собственной жизнью.
— Короче, — сказал он, — вы мне подали мысль. Сейчас попробуем кое-что любопытное, подождите.
Роберт взял пустую тетрадь и начал выдирать из неё двойные листочки. Кто-то спросил недоверчиво: