— Зря ты очки не носишь, — сказал он. — Тебе идут.
— Да?
— Угу…
Они замолчали. При других обстоятельствах Роберт наверняка решил бы, что случившееся ему померещилось. Привиделось, например, после солнечного удара. Но сейчас он был почему-то совершенно уверен — всё происходило в реальности. Пусть даже не в этой, а в параллельной, фантастической, сказочной…
— Оля, когда в Усть-Кумске день города?
— В октябре, через месяц.
— Но ты ведь видела сейчас праздник?
— Да, видела…
Он подумал — логику, в принципе, можно найти и тут. История изменилась — а вместе с ней и дата основания города…
— А раньше ты бывала в том мире? В другом Усть-Кумске?
— Мне кажется — да, хотя не уверена… Это так странно, в голове — путаница… Я позавчера написала вам сочинение, потом о нём думала… А сегодня проснулась — и даже не удивилась, что вокруг всё другое… Пошла в гимназию, как будто так и должно быть… И только теперь вот вспомнила, когда вас увидела…
— Давай с самого начала, всё по порядку. Ты в сочинении фантазировала, какой была бы Россия без революций, это понятно. Молодец, кстати, мне понравился текст…
— Спасибо.
— У тебя там, правда, не упомянута переломная точка. Несостоявшееся убийство Столыпина, после которого история изменилась. Не успела написать на уроке?
— Убийство Столыпина? — переспросила Ольга. — Я вообще про него не думала. И про переломную точку тоже. Просто воображала другую жизнь…
— Так, подожди.
Он снова принялся размышлять.
Значит, у Ольги — чистый полёт фантазии, без привязки к реальным историческим вехам… Но ведь в мире, который она придумала, такая привязка существовала, причём однозначная и конкретная! Роберт сам о ней рассуждал в гимназии…
Ну и вообще, драма со Столыпиным — очевиднейший вариант. Первый, который приходит в голову, если подбирать момент для развилки. В фантастике эту тему окучивали задолго до Роберта. В девяностые, например, была известная повесть — «Седьмая часть тьмы» или как-то так…
Да, если бы Роберта попросили назвать момент, когда история могла раздвоиться, и дали пять секунд на раздумья, он ответил бы — покушение на Столыпина.
Гм, секунду…
В том-то и дело — так ответил бы он, любитель исторических парадоксов.
Он, а не Ольга!
Получается, Роберт дополнил мир, придуманный ею. Конкретизировал, помог закрепить во времени и пространстве. Так, что ли?
Ну и ну…
— Я в том мире была как дома, — сказала Ольга. — Как будто именно он — настоящий, а не вот этот. Но подсознательно всё-таки что-то помнила… Про вас и про сочинение… Было чувство — я что-то важное записала, но забыла, где именно… Поэтому сейчас пересматривала блокнот…
— Верно, — подтвердил Роберт, — я перескочил в ту реальность, как только прочёл твой текст. Он сработал как ключ…
Мелькнула мысль — хорошо, что мир придумала Ольга, интеллигентная и добрая девочка. Получилось наивно, немного приторно («хруст французской булки», как выражаются на читательских форумах), но всё равно приятно.
Да, она обеспечила фон, канву. Но многие детали явно привнёс он, Роберт. Новости по ТВ и в газете, чины и автомобили. Знакомство с Ириной, в конце концов, про которое Ольга знать не могла…
Далее. И учитель, и ученица любят сладкую минеральную воду, поэтому в придуманном мире бювет ухожен и популярен. Хотя с массовым сбытом за пределы Усть-Кумска так и не получилось, вся вода остаётся здесь…
Это, кстати, интересный момент. Фантастический мир будто ограничен одним-единственным городом. Умещается в локальные рамки — как и пресловутая аномалия с воем и радиопомехами.
Да, и вот ещё что…
— Оля, как ты относишься к Людмиле Константиновне? К вашей математичке?
— А почему вы спрашиваете?
— В твоём мире её упомянули в довольно негативном контексте. У тебя с ней конфликт? Проблемы?
Ольга поколебалась:
— Конфликта нет, просто… Как бы вам объяснить… Вот есть, например, пожилые учителя — наш бывший классный или русичка. Они нас не понимают, но честно стараются, потому что очень ответственные. А математичка — она другая. Смотрит на нас, как будто всё поняла, и при этом, ну… Вроде как презирает, но вмешиваться не хочет…
— И на тебя так смотрит?
— Я не жалуюсь, вы поймите, она мне ничего плохого не сделала. Пятёрки ставит, не придирается…
— Всё-всё, Оля, не волнуйся, я тебя понял. А одноклассники согласны с твоей оценкой? Что говорят?
— Не знаю, я в классе мало общаюсь…