— Тото, нам действительно лучше выбраться с этого места, — пробормотала Вик, свесив ноги с кровати с громким стоном. «Господи, блять, как же больно». Девушка потерла лицо. «Неужели она и в самом деле собралась искать людей, превращающихся в животных?» При свете дня эта мысль казалась безумной.
«Она не верила в это дерьмо, так ведь?» Тем не менее, укус и следы когтей на ее теле служили отличным доказательством.
«Кстати говоря, о следах когтей, самое время провести инвентаризацию, что легко сделать, когда спишь нагишом».
«Один». Головная боль — пульсирующая, словно переносная магнитола на высоких басах. Комната ощущалась сауной. «Чудесно, у нее лихорадка».
«Два». Ощущения в левом плече, словно какой-то лев оторвал от него кусок. «Ох, подождите-ка — так оно и было. Учитывая, какая у нее была неделя, там возможно гангрена».
Вик с пессимизмом посмотрела под повязку. «Что ж, аллилуйя, никакой гнилостной зеленой дряни, но краснота вокруг раны свидетельствует об инфекции».
«Три». Под марлевой повязкой, следы когтей Лахлана на ее спине и боках выглядели красно-белым пособием по уроку геометрии, в котором параллельные линии не пересекаются. Ну, разве не миленькие из выйдут шрамы? Но они хотя бы не были заражены.
«Четыре». Девушка сделала глубокий вдох и застонала, когда невидимые ножи пронзили ее левую сторону. «Трещины ребер». Увы, от них нет другого лекарства, кроме времени. И мести. Вик с нетерпением ждала матч-реванш с обезьяной, именуемой Свэйном, она рассчитывала при встрече пнуть его по ребрам.
«Пять. Правое колено болит, но спасибо тебе, Боже, она может опереться на него и не упасть, как это случается у калек с судорогами. Я жива. Жизнь — прекрасна».
Пока шла через спальню, Вик фыркнула от смеха. Обои купил тот же маньяк, что и занавески. На стенах олени и лоси блуждали по лесу, словно дикие Бэмби (прим.: олененок — персонаж мультфильма студии Disney).
— Вам бы лучше надеяться, что львы останутся на занавесках, иначе вы станете завтраком, — предупредила она травоядных, а потом покачала головой. Достаточно плохо уже то, что она разговаривает сама с собой. «Разговор со стеной?» Следующая остановка — психушка.
Душ очистил ее разум. Вик проигнорировала радужную форель, плавающую вдоль нижней части голубой занавески для душа. Слава Богу, солнечной кухне и гостиной не хватало одержимости дикой природой. Кофе не хватало тоже.
— Нужно пройтись по магазинам. — Она ничего не сможет сделать без полной загрузки кофеином и ибупрофеном от боли и лихорадки.
Во-первых, ей нужно позвонить руководству. Старик начинал психовать, если не знал, где его агенты, даже если они на больничном. Сев за кухонный столик, девушка достала телефон и набрала номер.
— Уэллс. — Голос низкий, но настойчивый. Типичный Уэллс: говорит тихо, а затем выпотрошит острым ножом.
Не так просто угадать, ответит ли он на звонок именно сейчас. Она бы предпочла голосовую почту — электронный голос никогда не задавал неудобных вопросов.
— Сэр. — Тон безразличный, словно это просто уведомление. — Я уезжаю из города и отправляюсь в горы. На некоторое время.
— Какие-то проблемы, Морган?
— Нет, сэр. Ну, если подумать… — отличное вступление, не слишком навязчиво, — вообще-то, есть кое-что.
— Продолжай.
Здесь уже сложнее. Черт возьми, она никогда не лгала ему, и делать это теперь, словно сыпать соль в открытую рану.
— Я выпивала со старым приятелем из Афганистана. Он рассказал мне о бывшем морском пехотинце по имени Свэйн.
— Свэйн. — Она услышала скрип ручки, когда он записал имя, более дотошный, чем проктолог, Уэллс записывал все. Чертовски раздражает на первых порах, пока ты не узнаешь других людей, часто забывающих важные вещи… как один дебил в прошлом году, который забыл GPS координаты цели, отчего умер ее лучший друг. Она сглотнула. «Держись курса, солдат».
— В чем проблема, я предполагаю, она связана с этим человеком? — спросил Уэллс.
— Похоже, он издевается над бездомными, используя контакты в полиции для прикрытия. Не очень хорошо, когда такой «травмированный» морпех разгуливает по Сиэтлу.
После нескольких скандалов и драк, связанных с демобилизованными солдатами, военные ходили на цыпочках. Пусть даже это не в компетенции Уэллса, но он все равно что-то сделает.
Послышалось ворчание:
— Нет, это не хорошо. Имя твоего друга…?
— Я не скажу, сэр. Не хочу нарушать конфиденциальность.
Тишина. Она знала, о чем он думает. Долг своей стране перевешивает любую другую лояльность, даже в отношении ваших друзей. Но она дала обещание Лахлану. Если оборотни не опасны, она не сдаст их под прицел Уэллса.