У фашистских летчиков сразу пропала охота прорываться сквозь густую завесу разрывов; они отворачивали от «Кирова» и тут же устремлялись на тихоходные, слабо вооруженные транспорты.
На «Киров» шли тревожные сообщения: «Подорвался на мине. Принял шестьсот тонн воды. Не имею хода...»
Контр-адмирал Дрозд читает донесение, диктует ответ: «Сейчас вам будет оказана помощь...» И отдает приказание на миноносец: «Подойти к поврежденному кораблю». Обстановка непрерывно меняется. Нет времени на раздумья. Решения принимаются мгновенно. И так же быстро исполняются.
Небо стало затягивать облаками, кажется, конец налетам. Нет, в просветы то тут, то там все же вываливаются пикировщики.
А сигнальщики докладывают:
— Взрывы снарядов!
Теперь все взгляды обращены направо, к далекому берегу, где выступает закругленный отрезок земли, поросший лесом. Не так еще давно по ночам оттуда светил прорезающий темень и туман яркий луч маяка Юминда, указывая морякам верный и безопасный путь.
Сейчас с мыса, из темнеющей полоски леса, подавала голос вражеская батарея.
— Дайте несколько башенных залпов, — командует Дрозд в боевую рубку.
Стволы орудий неторопливо поворачиваются на правый борт. Гремит главный калибр, посылая залп за залпом. Вражеская батарея смолкает... А миноносцы и катера охранения ставят дымовые завесы, скрывая корабли от наблюдателей противника.
На мостике напряженное ожидание: что-то будет дальше? Крейсер острым форштевнем рассекает воду, справа и слева у бортов тянутся два длинных уса параванов-охранителей.
Сейчас не батарея и даже, пожалуй, не самолеты заботят моряков. Мины — они притаились на разных глубинах. Если бы знать, где они, увидеть, обойти.
Увы, это почти невозможно.
— Правый борт — мина! — почти одновременно раздаются громкие доклады сигнальщиков.
Рогатое чудовище зловеще раскачивается на волнах.
Отданы команды, и «Киров», а по его сигналу и другие корабли отворачивают и обходят мину стороной...
— Слева по борту мина! — снова кричит сигнальщик. На ходовом мостике ее уже заметили.
И эту мину обошли, она осталась в стороне... Расстрелять ее нельзя — кругом корабли.
Опасность с каждой минутой нарастает. Она будто витает в воздухе, напоминая морякам: «Смотрите! Смотрите!». Сейчас все: от командующего флотом и до краснофлотцев, находящихся на верхней палубе или на мостиках — зоркие наблюдатели. И когда в правом параване «Кирова» показался темный шар с гладкой блестящей поверхностью, со всех сторон слышатся голоса:
— Мина в правом параване!
Командир корабля сбавил ход до малого. А волны все ближе подталкивают черный шар к борту. Все понимают: достаточно ему прикоснуться к корпусу корабля — взрыв неизбежен.
В эти роковые минуты на палубе появляется необычная команда во главе с минером корабля Михаилом Андриановичем Вакуленко. В руках у каждого длинный шест.
Напряжение предельное. Все взоры обращены на смельчаков, все ждут, затаив дыхание, следя за странным поединком с миной: выскользнет она из-под шестов и навалится на борт корабля... или ее удержит команда Вакуленко. Это тоже поле боя, и длинные деревянные шесты — сейчас оружие в натренированных руках.
Спокойны, деловиты лица Вакуленко и его бойцов, движения рук плавны, осторожны, как будто эти люди родились минерами и это для них самая привычная работа.
Мина сближается с кораблем, ее потихоньку отводят дальше и дальше от борта крейсера.
Но опасность не миновала. Что с ней делать дальше?
— Ваше решение? — спрашивает контр-адмирал Дрозд командира корабля.
— Обрезать параван, — отвечает Сухоруков.
— Действуйте!
С мостика по трансляции передают команду:
— Сварщика Кашубу с электросварочным аппаратом на полубак!
Десятки глаз следят за миной, которая то всплывает, обнажая гладкую, почти полированную спину, то снова исчезает в волнах.
На полубаке появляется щуплый паренек. Теперь ему предстоит выручить корабль из беды.
Обвязавшись линем и зажав в руках держатель с электродом, Петр Кашуба спускается на беседке и повисает над волной. Он сидит на узенькой дощечке, похожей на детские качели, ноги чуть-чуть не достают воды. Вспыхнул огонек, из-под электрода брызнули искры, и у всех на глазах тралящая часть паравана хрустнула, переломилась, оторвалась от борта корабля и вместе с миной пошла прочь.