– А если это будет моя помощница? – спросил он, имея в виду сотрудницу, что работала еще при отце, – женщину, предпочитающую работать по старинке и приходящую в замешательство при виде любой техники. Конечно, качество ее помощи будет другим, но… зато с ним рядом не будет Кэти.
Фаррелл поморщился.
– Да она же настоящий динозавр. Мы лучше ее уволим – ну, или хотя бы дадим ей работу, где она не сможет испортить все и сразу. А может, предложить ей выгодные условия для выхода на пенсию? Кэти поможет тебе подыскать ей замену.
Квин вздохнул и стиснул зубы. Они не виделись с момента расставания – если не считать ее приезд на похороны отца, – и в тот момент ее присутствие даже скрасило его боль.
– Что она сказала, когда вы взялись упрашивать ее приехать?
Закари тоже поднялся и потянулся.
– Она сказала нам с Фаррелл ом, что готова на все, лишь бы компания встала на ноги. Такая милая девушка! Пожалуй, мы и вправду погорячились, вынудив ее терпеть твои стенания.
– Да уж, – произнес Фаррелл, глядя на часы. – Мне пора, через двадцать минут встреча с контрагентом.
Недавно братья заподозрили, что стали жертвами промышленного шпионажа: две идеи Фаррелла появились на рынке. Новые товары не были точной копией его изобретений, но задумка их была достаточно оригинальна, чтобы начать беспокоиться. Чтобы предотвратить повторение сценария, Фаррелл решил уединиться в своем загородном доме на северном побережье штата Мэн и работать там, а не в главном офисе Портленда. Контрагента наняли по тем же соображениям.
Квин встревоженно произнес:
– Я прекрасно могу работать один, мне не нужна помощь, а тем более нянька. Поверьте, я справлюсь.
Братья на прощание одарили его сочувственными взглядами. Фаррелл позвенел ключами.
– Мы знаем тебя, дружище. Ты готов уморить себя – словно одного твоего желания достаточно, чтобы вылечиться. Но так это не работает. Мы и так знаем, что выдержка у тебя железная, а вот здоровье нет, так что побереги‑ка себя. Шесть недель – это не так долго, Квин. И потом, мы тебя не бросаем. Будем заглядывать в гости. Нет нужды считать себя заключенным.
Закари вздохнул.
– Я понимаю, что все это невесело, старина: авария, смерть папы, твои проблемы со здоровьем – ты уже не в силах это терпеть. Но послушай доктора – и станешь как новенький.
Кэти уже не раз пожалела о данном Фарреллу и Закари слове. Но как она могла им отказать, если первый был ее начальником, а второй выдавал зарплату? Конечно, оба не раз повторили, что ее участие в этом необычном эксперименте было исключительно добровольным, но Кэти не смогла отказать им. Если она нужна компании, она нужна Квинтену. И сейчас, на пути к его дому, она нервничала все сильнее, хотя ничто вокруг не располагало к тревоге. Стоял прекрасный солнечный день, она ехала по национальному парку под названием «Акадия», а над головой ее распростерлось безоблачное лазурное небо. В Эллсворте Кэти решила свернуть на менее известную дорогу, петляющую по лесам и полям, что должна была вывести ее к реке Стоун. Сжимая руль потными ладонями, она снова и снова представляла себе предстоящую встречу с Квином, чувствуя, как нехорошо сжимается желудок. Два года назад они были любовниками – даже сейчас, столько времени спустя, ей не верилось в то, что все так было. Квинтен Стоун был состоятельным, пышущим здоровьем парнем, любимчиком женщин. Еще подростком упустив золотую медаль на первенстве мира, отстав всего на полсекунды, он не опустил руки и продолжал сражаться за звание чемпиона. Квин и братья постоянно путешествовали по миру. Страсть между ним и Кэти была огненной, но, несмотря на это, выяснилось, что их образ жизни и ценности весьма различаются. Кэти верила, что деньги должны помогать людям, а Квинтен, на ее взгляд, тратил состояние совершенно бездумно, пусть даже и пытаясь произвести на нее впечатление подарками и поездками. Ей не нужно было все это – ей хотелось настоящих серьезных отношений. Однако Квин, как оказалось, был очень закрыт эмоционально – никогда прежде она не встречала подобных ему.
Углубившись в мысли, Кэти не сразу заметила, что сигнал навигатора потерян. Обратив же на это внимание, она сконцентрировалась на поиске нужного поворота. Никогда еще, путешествуя по штату Мэн, ей не приходилось заезжать так далеко, но она видела дома братьев Стоун на панорамном снимке – все три величественных сооружения стояли на скалистых уступах, возвышающихся над морем. Когда‑то давно, около двух столетий назад, общий предок рода Стоун приобрел огромный пласт девственной земли и назвал вьющуюся по нему речушку своим именем. Потомки его распродали много участков, но все же у братьев осталось несколько сот квадратных миль земли, и те ими дорожили, считая их своим наследием.