Без пяти минут девять она спустилась в холл. Квинтен уже ждал ее там.
– Хочешь полюбоваться океаном? Сейчас там должно быть очень красиво.
– Чудесная идея.
Выходя из дома, Кэти поймала себя на мысли, что в былые времена Квин непременно взял бы ее за руку – а сейчас нет. Спускаясь, он держался за перила, но для человека, шесть недель назад пережившего операцию на колене, двигался достаточно свободно.
– Пойдем по лесу, – сказал он. – Тропа хорошо заметна даже в темноте, недавно ее очистили.
– Хорошо.
Они направились по дорожке, усеянной прошлогодними листьями и сухими сосновыми иголками. Вокруг уже царил ночной мрак, и, наслаждаясь тишиной летнего вечера, Кэти внезапно ощутила боль при мысли о потерянном. Но не в ее силах было заставить Квинтена стать тем, кого ей хотелось бы видеть рядом. Возможно, стоит почаще себе об этом напоминать, и тогда эти шесть недель пройдут безболезненно. Но унять боль было трудно. И вместе с тем невозможно было понять, по кому именно Кэти скучает больше: по потерянному другу или любовнику. Смогут ли они снова стать друзьями, не очутившись в одной постели? Скорее нет, чем да.
Наконец тропа привела их на открытую площадку.
– Ступай аккуратнее, – предупредил Квинтен. – Мы рядом с краем.
Впереди простирался темный и незаметный в это время суток океан. Хотя луна сияла в небе, казалось, глубоко вдаль раскинулась одна сплошная чернота. Кэти ощутила, как по спине ее побежали мурашки. С водой ее связывали особые отношения: еще девчонкой она едва не утонула в бассейне соседа и с тех пор боялась купаться, но обожала любоваться волнами, набегающими на берег. Теперь, когда над головой не шептали кроны деревьев, было слышно, как шелестит внизу прибой. Они не были очень высоко над водой, но вид все равно был потрясающим – Кэти решила, что будет наслаждаться им каждый день за время своего пребывания. Ее охватило странное чувство – точно она стояла на краю пропасти, рискуя вот‑вот сорваться. Все устои, некогда бывшие данностью, казались ей сейчас неясными. Внутри все словно плясало от волнения и тревоги. Кэти обхватила себя руками. Быть может, это ее шанс найти подход к Квинтену и начать относиться к нему по‑другому? Ведь, кажется, он меняться не собирается.
Легонько коснувшись его руки, Кэти спросила:
– Расскажешь мне об аварии?
Она тут же ощутила, как Квинтен застыл, и голос его, когда он ответил, был тихим и грустным.
– Не очень помню, как все произошло. Врачи говорят, что я, наверное, никогда не припомню всех деталей. Знаю только, что в тот день нас с отцом вез водитель. Мы ехали от Фаррелла в Портленд. Другая машина вылетела на встречную полосу и столкнулась с нашей лоб в лоб. Отец погиб тут же, он не был пристегнут, и его выбросило из автомобиля. Удар пришелся главным образом на мою сторону, и потому мою ногу раздробило.
– О, Квин, мне так жаль. Он лишь пожал плечами.
– Мне сделали несколько операций, ставили скобки, потом были периоды восстановления – можешь себе представить. Наконец, врачи сказали, что сделали все, что могли.
– А потом?
– Я убедил себя в том, что мне нужно вернуться к лыжам. Знаю, глупое решение, но я был в отчаянии.
– Но ты упал.
Квинтен усмехнулся, хотя в его смешке не было подлинной радости.
– Да уж, не то слово. И что самое главное, я не просто слегка повредил ногу – моим единственным вариантом стала замена сустава.