— Это она все успела рассказать, съев всего-то одно пирожное? — жартома уточнив Тімафєй.
— Ну, был еще кофе и по сто граммов «Бейлиса». Просидели полтора часа. Я представился журналистом из соседней столицы, пообещал состряпать ее интервью в солидном научном журнале и попросил для объективности телефоны ее коллег, ну и свою визитку ей, конечно, оставил. Она дала мне служебный номер профессора и мобилу этого самого Аскольда. Представляете: заявила, что мы ужасно коверкаем русский язык и любого жителя нашей столицы можно за версту опознать по говору и манере поведения, — завершив розповідь Алєксандр.
— Кстати говоря, — сказав Тараторкін, — учитесь здесь говорить по-человечески, нечего выделяться своим говором: похоже на то, что в этой стране мы надолго.
— Но самое интересное у меня! — втрутився Тімафєй. — Пошел я за этим самым Аскольдом: он в троллейбус, и я туда же. Еще и до следующей остановки не доехали, а ему звонят. Он вышел — я тоже. К нему на остановке подошел солидный мужик, взял его телефон и положил в припаркованный рядом джип. Потом они минут двадцать поговорили в парке, и парень сел в эту же машину и оставался там довольно долго: вероятно, с кем-то говорил, а мужик в это время ждал неподалеку, явно нервничая. Выйдя из машины, Аскольд запрыгнул в маршрутку и уехал. Я за ним следить не рискнул: боялся, что эти, из джипа, меня засекут, но их номера срисовал — красный джип «Тойота», вот. — Тімафєй поклав на стіл папірця.
— А покажи-ка мне, Александр, номер телефона этого Аскольда Четвертинского, — повільно протягнув Тараторкін. Ледь глянувши на розгорнуту перед ним сторінку блокнота, весь раптом підібрався й повів далі: — Из ЦИКа сегодня передали, что прошлым вечером с этого телефона был зафиксирован интереснейший звоночек: молодой человек на украинском сообщил некоему добродию Апостолу, что в порядке проверки связи он информирует о том, что вода в Почайне теплая и он весьма рекомендует некоторым уважаемым персонам прибегать к омовениям для пользы их здравия. В ответ голос взрослого мужчины сообщил, что некоторые, конечно, могут купаться, сколь душе будет угодно, но жареного мяса молодого тура на ужин им не останется. А тепер не упадите: мужчина говорил на... древнеарамейском. После реплики по-украински «Будем через мгновение» связь отключили. Собеседники говорили на языках абсолютно разных лингвистических групп, но при этом вполне понимали друг друга. Наши же лингвисты всю ночь бились над расшифровкой арамейской части беседы — никто в нашем времени не слышал, как звучала эта речь! Таким образом, вне всякого сомнения, наш главный фигурант — это студент-историк Аскольд Четвертинский. Наблюдение за ним уже ведется, как и за всеми членами группы археологов, но сегодня же его усилят. Вам к этому тоже придется подключиться: людей у нас маловато. В ближайшее время приказываю сосредоточиться на его оперативной разработке. Данные из официальных источников об этом парне мы уже заказали. — Тараторкін говорив сухим наказовим тоном командира високопрофесійного військового підрозділу, що чітко усвідомив свій маневр. Його рухи набули лаконічної владності, примружені очі видавали цілковиту зосередженість — одне слово, холодна голова, чисті руки, гаряче серце.
Молоді цекісти також припинили жувати, натомість їли очима начальство — автоматично стало зрозуміло, що операція переходить у вирішальну фазу. Тараторкін покликав офіціантку і, розраховуючись, спитав у неї:
— Скажите, Оксана, вот вы окончили с отличием юридический факультет Киевского университета, а работаете официанткой, почему?
— Здєсь можно больше заработать, чєм начінающєму юрісту, да і пєрєізбиток юрістов в Кієвє, — відповіла молода жінка, беручи течку з чайовими.
— А вот, скажем, какие перспективы у молодого історика?
— Єслі парєнь ілі дєвушка толковиє, то могут в аспірантуру поступіть ілі в мєлкіє чіновнікі податься; нєкоториє дажє в арміі служат офіцєрамі по воспітатєльной работє, но, конєчно, чтоби ходіть в такіє рєсторани, дєнєг оні нє заработают, — сказала офіціантка і, подякувавши за чайові, залишила клієнтів.
— Вы слышали: самостоятельных перспектив у парня мало, — підсумував Тараторкін, звертаючись до цекістів. — Завтра жду предложений по вариантам его оперативной разработки, в идеале — вербовки. Прежде всего, необходимо выяснить, с кем это он с такими предосторожностями беседовал сегодня в парке. Всю информацию, которую сможем получить о нем официальным путем, вечером доставят на вашу квартиру на Михайловской. За работу, господа. Черт! Мне еще с Глебушкой Арнаутским сегодня встречаться — принесла же нелегкая! До свидания и благодарю за службу.