Улли решился пойти в деревню сразу, в первый же день. Он хотел побыстрее покончить со всем этим. Далеко идти ему не пришлось. Американский патруль извлек его из толпы. Улли стоял, прижавшись спиной к стене дома, зажав складной нож в руке. Лейтенант Уорберг упрятал и его в следственную тюрьму, во дворе здания суда.
Кранц увидел его в приемной Уорберга. Улли сидел в наручниках между двумя военными полицейскими. Кранца доставили в контору бургомистра сержант Томпсон и рядовой Блау точно так же, как Лею Грунд.
— Назначаю вас заместителем бургомистра, — объявил ему тогда Уорберг. — Позвольте сразу же показать вашу служебную машину.
Он подвел его к окошку во двор. Внизу стоял помятый военный мотоцикл с коляской. От неожиданности Кранцу захотелось присесть.
— Good luck[6], — сказал Джеймс Уорберг.
Кранц внимательно поглядел на Улли.
— Этого парня предоставьте мне, — сказал он.
Уорберг приказал спять с Улли наручники. Улли растер запястья.
— На мотоцикле умеешь ездить? — спросил Кранц.
— Ну нет, этого только недоставало, — буркнул Пюц.
Кранц поднялся.
— Пошли.
Скептически, словно не веря собственным глазам, Кранц глядел, как Улли запустил мотоцикл и уверенно сел в седло. И лишь после того, как Улли вопросительно взглянул на него, Кранц подошел к мотоциклу и уселся в коляску, но с таким видом, словно под ним вот-вот разверзнется земля. Он никогда еще не ездил в коляске мотоцикла. Он смущенно улыбался. Подумать только, кто-то будет возить такого простого парня, как он. А потом он весело смеялся, ему поправилась езда. На голове у него был старый картуз. Люди оборачивались им вслед. Некоторым он махал рукой, словно отправлялся на веселую прогулку.
Все остальные вервольфы, кроме Улли, получив каждый положенную взбучку, свалили вину на Георга, представив себя пассивными жертвами, которых едва ли не вынудили участвовать в этом деле. Все, кроме Улли.
— От меня они ничего не добьются, — сказал Улли.
Он устроил себе постель в мансарде над сараем для коз. В дом заходил, только чтобы поесть. Отец, и прежде не имевший на Улли особого влияния, вынужден был оставить его в покое. Силой ничего добиться было нельзя. Он знал, что Улли не задумается дать сдачи.
Должно быть, он ждет, что я так сразу и бухнусь ему в ноги, подумал Улли, глядя, как Кранц усаживается в коляску. Вскоре, однако, он понял, что ничего такого особенного Кранц и не ожидал, он должен был просто возить его да держать язык за зубами. Кранц когда-то сидел в концлагере, обвиненный в государственной измене, под этим Улли понимал только одно: Кранц пытался увильнуть от службы в армии.
Ему понравилось, как Кранц обошелся с Цандером. В первый же день Улли отвез его на фабрику. Кранц побродил среди развалин. Его особенно интересовало, что осталось от машинного цеха. И вдруг они столкнулись нос к носу с Цандером.
— Убирайтесь с моей земли! — крикнул Цандер и погрозил им тростью. — А ну, живей.
Подойдя ближе, он узнал Кранца.
— Ах, это вы, — пробормотал Цандер. — Что ни говори, а вы были хорошим слесарем. Я вынужден просить вас покинуть мой земельный участок.
Улли вопросительно двинул головой в сторону Цандера. Хотел выяснить, не вздуть ли ему как следует эту свинью. Но Кранц отвернулся.
— Я работал здесь многие годы, — сказал он, направляясь к мотоциклу, — и, выходит, мне здесь нечего делать?
Улли помедлил. Он еще раз кивнул головой в сторону Цандера. А может, все-таки?..
— Поехали, — сказал Кранц.
Цандер, хотя и не состоял официально в нацистской партии, покровительствовал штурмовикам задолго до тридцать третьего года. Когда требовалась новая форма или деньги, они могли положиться на Цандера. Но не только за это ненавидел его Улли. В Верхней деревне все ненавидели Цандера. Потому что все жители Верхней деревни, в том числе и отец Улли, работали на Цандера. Ведь кроме как на мебельной фабрике, в деревне больше не было работы.
А еще Улли понравилось, как здорово этот Кранц высадил из грузовика трубочиста Шредера, какого-то незнакомого человека, а также доктора Вайдена, бывшего главаря местных штурмовиков. Дело в том, что, когда они вернулись, перед конторой стоял грузовик. Вокруг, на некотором расстоянии, сгрудилась молчаливая толпа. В кузове были те, что значились в списке лейтенанта Уорберга как нацисты.
— Постойте-ка, — сказал Кранц.
Наверху, возле раскрытого окна, стоял лейтенант Уорберг. Кранц обошел грузовик.
— Что это вы тут делаете оба, среди нацистов? — удивился он. — И вас, доктор, я тоже попрошу вниз. Врач нужен нам здесь. Побыстрее, пожалуйста, или вы меня уже не узнаете? А ведь вы очень часто признавали меня практически здоровым. Даже когда мы едва стояли на ногах, вы признавали нас практически здоровыми, вы, доверенный врач на фабрике. И если через полчаса вы не откроете свою практику, вам придется познакомиться со мной снова.