— Откуда вы знаете, что они… Что сегодня…
— Я все знаю. Все, что мне положено знать. А ваших родителей я знал лично. Очень обидно, что я прилетел к вам с некоторым опозданием. Вероятно, я смог бы помочь, и этого не случилось бы. Очень досадно. Лишний раз убеждаюсь, что в жизни нужно всегда торопиться. — Человек в сером костюме почему-то многозначительно улыбнулся.
— Я даже не знаю, что с ними случилось. Сообщили мне по видеофону: прилетай, умерли родители! Я сразу же прилетела. Мне сказали, что они уснули и не проснулись. Соседи зашли утром — они всегда к моим заходили, а родители спят. Вроде бы спят…
— Ну, крепитесь. Не нужно плакать. Ведь ничем теперь не поможешь.
— Не поможешь…
— Какая бесконечная степь, Маргарита. И трава такая мягкая…
— Да, как прикосновение маминых ладоней…
— Ну, хватит, хватит плакать. Не думал я, что вы настолько сентиментальны. У вас утонченная душа, Маргарита. Бесконечная степь. Красивая. И такой чистый, ароматный воздух. Правда? Хочется идти и идти… До самого горизонта. А горизонт убегает. И ты пытаешься его догнать. Но степь бесконечна…
— Как беличье колесо…
— Откуда вы об этом знаете, Маргарита?
— О чем?
— Аналогия с беличьим колесом меня растрогала и насторожила. — Маргон смотрел на Маргариту вопросительно и растерянно в то же время.
— Я ничего не знаю. Я просто чувствую.
— О-о, Маргарита, я вам завидую.
— Почему?
— Ну… как бы вам сказать. Просто завидую, и все. Вот посмотрите.
— На что?
— Вон, прямо перед вами.
— Могила моих родителей? Почему? Откуда она здесь?
Маргарита бросилась бежать, запуталась в высокой траве, едва не упала. Маргон поддержал ее.
— Почему вы так разволновались? Мне казалось, что вам будет приятно сейчас увидеть могилу родителей.
— Приятно? Именно сейчас? В этой бесконечной степи?..
— Да. Но, может… — Маргон загадочно посмотрел на нее и вдруг выпрямился неестественно, вытянул руку до самого неба. — Может, вы хотели бы увидеть всю степь… Пожалуйста. — Маргон опустил руку и застыл, склонив голову. — Пожалуйста…
Маргарита осмотрелась вокруг — вся степь покрылась небольшими обелисками. Подбежала к ближнему. Короткая надпись на металлической пластинке: «Николиан и Марта Бнос…» Прочитать дальше не смогла, хотя и знала все на память. Расплакалась.
— Они родились в один и тот же год и умерли одновременно, в один и тот же день. Они были счастливы. Правда, Маргарита? И вот сейчас — вся степь ваша! Она усеяна вся могилами ваших счастливых родителей.
Она тихо плакала.
— Это слезы счастья, — заметил маргон. — Я многое могу сделать для вас. Но не все сразу… Сначала хочу открыть вам маленькую тайну. Вообще-то у меня совсем другой вид. Словом, сейчас вы воспринимаете меня несколько иначе… В действительности же… Вот смотрите…
Маргон вытянулся, замер. Вслед за этим его тело начало терять четкие очертания, стало дрожащим, студенистым, постепенно превратилось в пульсирующий с зеленоватым оттенком шар, из которого постепенно начали вспучиваться отростки, как у живой амебы под микроскопом. Они росли и становились похожими на щупальца спрута. Три толстых отростка у самой земли, три — на верхушке пульсирующего шара. Длинные, с присосками. Они неуклюже шевелились. А на самом шаре постепенно обозначились большие глаза и огромный рот с плотно сжатыми губами. Фантастическое существо, но Маргарите почему-то не было страшно, она ничуть не удивлялась. Все воспринимала как должное. И даже поймала себя на мысли: «Какой он красивый, этот маргон. Мар. Какое у него красивое тело. Оно, вероятно, очень мягкое на ощупь. И очень приятного цвета, с розоватым отсветом…» Как только она это подумала, маргон сразу же принял человеческий облик: снова стоял перед ней в густой высокой траве стройный, в сером костюме, с улыбающимся лицом землистого цвета.
— Спасибо. Мне приятно, что я вам понравился.
— Вы читаете мои мысли?
— Не волнуйтесь.
— Я не волнуюсь. Просто интересно.
— Я завидую вам, Маргарита.
— Мне? Вы такой могущественный… и вы мне завидуете? Не верю.
— Завидую я тому, что для вас еще осталось что-то интересное в мире… А не верите вы мне напрасно. Я всегда говорю правду. — Мар многозначительно посмотрел на Маргариту. — Вернее — что бы я ни сказал, рано или поздно становится правдой. Понимаете?
— Как будто понимаю…
— Вам хотелось бы иметь сына или дочь? — неожиданно спросил маргон, и этот вопрос не показался Маргарите странным.