– Нет, – ответил врач. – Что же касается ваших вопросов, я могу сказать, что сюда вас поместили люди из Правительства Мира. Мне было сказано, чтобы я ни о чем не говорил с вами, если это не будет иметь отношения к лечению. Лечения моего вам больше не требуется, а, следовательно, мне не о чем с вами разговаривать.
Он повернулся и пошел к двери.
Взявшись за ручку, он, казалось, начал испытывать какие–то угрызения совести, потому что вновь повернулся к Джиму.
– Они пришлют к вам одного человека после того, как я доложу, что вы окончательно выздоровели, – сказал он. – Вы сможете задавать ему любые вопросы, какие сочтете нужным.
Он еще раз отвернулся от Джима, нажал на ручку и обнаружил, что дверь заперта. Он стал стучать по ней кулаком и кричать кому–то, по всей видимости человеку, находившемуся на другом конце коридора.
Через минуту дверь осторожно открыли. Врачу было разрешено выскользнуть в самое маленькое отверстие. Тут же дверь хлопнула и щелкнул замок.
На этот раз ждать ему пришлось недолго. Прошло не более двадцати минут, прежде чем дверь распахнулась еще раз – и тут же захлопнулась, пропустив человека, лет на десять моложе врача, с загорелым лицом и одетого в серый деловой костюм. Он вошел, без улыбки кивнув Джиму, и приставил один из стульев к его кровати. Джим уселся на ее краю.
– Я – Даниэль Уилкоксин, – сказал человек, – но если хотите, можете называть меня Дэном. Правительство собирает Комиссию по Расследованию, и я назначен вашим адвокатом.
– Что, если я не захочу вас? – мягко спросил Джим.
– Тогда, конечно, меня не будет, – сказал Уилкоксин. – Но расследование не будет иметь ничего общего с судебным процессом. Судебный процесс начнется позже, если так сочтет нужным Комиссия по Расследованию. Так что сейчас вам адвокат, по существу не нужен, и вас никто не может принудить иметь его. С другой стороны, если вы откажетесь от меня, вряд ли Комиссия предоставит вам другого адвоката, так как, согласно тому, что я уже говорил раньше, это не судебный процесс и формально адвокат вам не нужен.
– Ясно, – сказал Джим, – я бы хотел задать вам несколько вопросов.
– Ну, давайте, – сказал Уилкоксин, откидываясь на спинку стула и кладя руки на колени.
– Где я? – холодно спросил Джим.
– Этого, боюсь, я не могу вам сказать, – сказал Уилкоксин. – Это правительственная клиника, в которой лежат особые люди, если по какой–то причине их дела требуют большой секретности. Меня самого привезли сюда в закрытом автомобиле. Даже я не знаю, где нахожусь – кроме того, что мы не более чем в двадцати минутах езды от здания Правительства, где находится моя собственная контора.
– Где мой корабль? И где женщина и мужчина, с которыми я прилетел?
– Ваш корабль на правительственном космодроме, – сказал Уилкоксин. – Он окружен стражей, которые держат всех на расстоянии четверти мили от него. Два ваших товарища все еще на борту этого корабля, за что вы можете поблагодарить губернатора Альфы Центавра III. Он здесь, на Земле, и когда правительство решило попросить их сойти с корабля и поместить туда своих людей, губернатор отговорил их от этого. Кажется, та женщина, которая прилетела с вами – то, что они называют Высокородными, а губернатор прямо–таки дрожит перед каждым Высокородным. Мне кажется, я не могу его упрекнуть в…
Уилкоксин внезапно замолчал и с любопытством уставился на Джима.
– Насколько я понимаю, Высокородные правят всей Империей? – вырвалось у него.
– Да, – спокойно ответил Джим. – Зачем меня поместили сюда?
– Эта леди Высокородная…
– Ее зовут Ро, – хмуро прервал его Джим.
– Ро встретилась с представителями правительства, как только корабль приземлился и они пришли к ней. Насколько я понял, пришли встречать ее люди очень важные, так как губернатор Альфы Центавра III, гостивший на Земле, узнал этот корабль, как принадлежащий Высокородным. Как бы то ни было, Ро впустила их и рассказала им довольно–таки впечатляющую историю, включая и то, как вы были ранены на дуэли, убив при этом принца Империи. Она сказала, что вам уже намного лучше, но не возражала, когда правительство предложило ей поместить вас в одну из клиник. Очевидно, им удалось убедить ее, что несмотря на все ее познания в медицине, лекарства, к которым вы привыкли, вылечат вас значительно быстрее.
– Да, – прошептал Джим, – она очень доверчива…
– Очевидно, – сказал Уилкоксин. – Во всяком случае, она позволила забрать вас. И Комиссия решила начать расследование, как только вы поправитесь. Насколько я понял, доктор уже дал положительное заключение о вашем здоровье, так что предварительное расследование начнется завтра утром.
– Что это будет за расследование? – спросил Джим.
– Видите ли… – Уилкоксин наклонился вместе со стулом. – В том–то и дело. Как я уже сказал, расследование это не может иметь ничего общего с судебным процессом. Теоретически, оно создано только для того, чтобы правительство получило нужную информацию, из которой заключило бы, что им делать с вами, вашими друзьями и кораблем. В действительности же, и я думаю, вы уже поняли это, они просто хотят открыть судебное дело, обвинив вас в предательстве и измене.
Последние слова Уилкоксина как бы повисли в неподвижном воздухе палаты. Джим взглянул на него.
– Вы сказали: «как вы уже поняли», – повторил Джим спокойно. – Почему вы решили, что я должен ожидать нечто в этом роде по своем возвращении на Землю?
– Но… – Уилкоксин замолчал и быстро с проницательностью взглянул на него. – После того, как вы улетели с Альфы Центавра III вместе с остальными Высокородными, на Землю вернулся Максвелл Холланд, который доложил, что вы сказали, что вам наплевать на все их приказы, и что вы хотите действовать по своему усмотрению и поднять на Тронном Мире чуть ли не бунт. Естественно, Холланд приведет ваши слова дословно на завтрашнем заседании Комиссии. Вы хотите сказать, что вы никогда ему не говорили этого?
– Нет, – сказал Джим, – все, что я сказал ему, – что я буду руководствоваться только своими собственными суждениями.
– Для Комиссии это будет звучать точно так же, – заметил Уилкоксин.
– Похоже на то, – согласился Джим. – Эта ваша Комиссия уже признала меня виновным… в чем там?.. в предательстве?
– Я бы сказал, что да, – ответил Уилкоксин. – И поэтому я автоматически перехожу на вашу сторону, как ваш защитник. И я бы не сказал, что все это мне нравится. Вы были выбраны из многих людей, кандидатов на Тронный Мир, на вас затратили массу средств, многие были отстранены от работы для вашего обучения – и все это для того, чтобы вы смогли вести наблюдения, живя среди Высокородных. Правительству надо было решить, действительно ли мы часть Империи, о которой они забыли, или есть шанс, что мы развились самостоятельно – и просто совершенно другая раса, чем те, кто населяет Империю. Правильно?
– Да, это так, – сказал Джим.
– Значит, здесь вы согласны, – сказал Уилкоксин. – Очень хорошо. Но теперь, исходя из рассказа Ро, вместо того, чтобы вести наблюдение, вы начали драку с Высокородным еще будучи на корабле и ранили его ножом, затем, вместе со своим телохранителем, вы ввязались при дворе в какую–то интригу, в которой был убит дядя Императора и его брат, а также Имперская охрана. Это правда?
– Это целиком покрывает физический факт того, что произошло, – просто сказал Джим. – Но ситуацию трудно понять, судя по одним голым фактам, которые не дают полной картины.
– Вы хотите сказать, что эта девушка – Ро – лгала? – требовательно спросил Уилкоксин.
– Я хочу сказать, что она не могла сказать всего этого именно такими словами, – ответил Джим. – Скажите, вы слышали этот рассказ сами из ее уст, или это пересказ того, кто ее слышал?
Уилкоксин задумчиво потер подбородок и откинулся в кресле.
– Я слышал этот рассказ из вторых уст, – признался он. – Но если человек, который говорил мне это, так же убедительно выступит перед Комиссией по Расследованию, то для вас это будет выглядеть весьма неважно.