Вот она уходит, чуть-чуть вразвалочку, болтая и жестикулируя, беззаботная, довольная жизнью тетушка Жожа. Она направляется к остановке трамвая, что идет в сторону Аквариума Васко да Гамы. Подходит трамвай, она взбирается на подножку, протискивается в вагон и отправляется в путешествие через весь город. Прощай, Жожа! В скором времени она уедет на Острова Зеленого Мыса. Нья Жожа явится там во всем своем блеске и великолепии. Старые друзья встретят ее с распростертыми объятиями — зеленомысцы народ гостеприимный. Жожа заведет новые знакомства, ведь теперь она не кто-нибудь, она мать доктора Роландо, и это придает ей вес. Теперь ее будут звать «дона Жожа», а не просто «нья Жожа», в кармане у нее чековая книжка, деньги всегда имеют свою ценность, в любой части света, и нья Жожа хорошо это знает. Для старинных подруг и для родственников она привезет из Лиссабона подарки и будет коротать вечера в гостях то у одной, то у другой приятельницы, будет рассказывать им о далекой стране, куда ей посчастливилось попасть. Сейчас нья Жожа хорошо ее знает и будет рассказывать только чистую правду. Каждую минуту в воображении тетушки Жожи рождаются новые фантазии, и ни одно событие у ее друзей на Сан-Висенти — печальное или радостное — не обходится без нее, ведь ее всюду приглашают: на праздники, на вечера, на пикники, двери клуба Гремио гостеприимно распахнуты перед допой Жожей, и она заглядывает сюда иногда сыграть партию-другую в карты. Вот она снует по городу, как челнок — то туда, то сюда, пробегает свой родной Минделу из конца в конец; может быть, ей даже удается выкроить время и заскочить на соседний остров Сан-Николау, а то и на Браву, ведь это совсем близко, рукой подать, сейчас туда уж, конечно, летает самолет, а раньше об этом нечего было и мечтать: ленивый, медлительный парусник был единственным средством сообщения между островами, слава богу, эта пора безвозвратно канула в вечность. Наконец, довольная жизнью и собой, тетушка Жожа возвращается в Лиссабон, и, когда сходит на берег, о, когда она сходит на берег в этом милом, прекрасном Лиссабоне, то-то радости у родных. Жожа возвращается домой на пароходе «Мануэл Алфредо», вообще-то не все ли равно, какой это пароход — «Мануэл Алфредо», «Рита Мария» или «Ана Мафалда», а может, еще какой-нибудь пароход колониальной компании, например, «Кванза» или «Мануэл де Мело». На пристани в Алкантаре тетушку Жожу встречает толпа соотечественников — люди самого различного происхождения и социального положения, многие даже не знакомы, никогда друг друга и в глаза не видели, одни пришли, чтобы встретить тетушку Жожу, другие — ее товарищей по странствию, да, именно ради них, не стоит тут обольщаться на свой счет. Тетушка Жожа путешествовала со всеми удобствами — в каюте второго класса, а многие из этих несчастных ехали внизу, третьим классом, почти что в трюме, и им приходилось мириться с запахами судовой стряпни, зловонием трюма, краски, машинного масла, ветоши и снастей, приходилось мириться с морской болезнью, с постоянной тошнотой, с отсутствием удобств, с оравой голодранцев. Тетушка Жожа прекрасно знает, какое это счастье — плыть на пароходе, она сама лежала в лежку, когда впервые плыла в Лиссабон, ей тогда жизнь была не мила, и она поклялась, что никогда больше не поедет в таких условиях, а раз поклялась, надо держать слово. К счастью, все это уже позади. Едва тетушка Жожа сошла на берег, ее встретили земляки, она была счастлива, что добралась до Португалии, — ведь она столько рассказов слышала об этой стране. На пристани стоит такой гвалт, что кажется, будто это шумит дождь. Какие же они все шумливые, суматошные, эти зеленомысцы, все они шутники, насмешники, зубоскалы, задиры, болтуны, крикуны, отчаянный народ, кровь так и кипит у них в жилах, на улице они как у себя дома, в лавках — как у себя дома, в кафе — тоже, автобусы они штурмуют с бою, вот что значит негритянская кровь. «Бразильцы ведут себя точно так же», — поспешно убеждает себя тетушка Жожа. Зеленомысцы всюду чувствуют себя привольно — так, по крайней мере, про них говорят. Они орут что есть мочи, суетятся, особенно мелкая сошка. О, землякам тетушки Жожи палец в рот не клади, они шутить не любят, она сама как-то обратила на это внимание: «Знаете, креолы немного взбалмошный народ». И вот на пристани, когда тетушка Жожа сходит с парохода «Мануэл Алфредо», навстречу ей бросаются подружки: «Здравствуй, Жожа! Какая ты стала красивая, как уверенно держишься!» А она думает про себя: «Жаль только, что кожа у меня чуточку потемнела на солнце». И все-таки она счастлива, что после двух месяцев отсутствия снова вдыхает воздух Лиссабона, счастлива, что снова сюда вернулась. Она обнимает приятельниц, то одну, то другую, а они наперебой расспрашивают тетушку Жожу, засыпают ее вопросами: «Как поживает мой племянник Тониньо?», «А как тетушка Кандинья?», «А ньо такой-то?» Крики, возгласы изумления, комментарии, бессвязная болтовня, прерываемая смехом, восклицания: «Ого! Ну и ну! Да что вы говорите? Милая, сколько лет, сколько зим! Ах ты, боже мой! Нет-нет, ни за что не поверю, что так было». Все наверху блаженства — и встречающие, и те, что сошли с парохода, — и за какой-то час-другой на пристани собралось столько народу, что чуть было не остановилось уличное движение. Опоздавшие со всех ног мчатся к причалу — они только что узнали, что прибыл «Мануэл Алфредо», и не хотят упустить возможности присутствовать при встрече, они всегда рады повидать земляков. Для всех зеленомысцев, живущих на чужбине, когда бросает якорь или снимается с якоря «Мануэл Алфредо» или любой другой пароход, делающий остановку в порту Сан-Висенти, — это всегда событие. Тетушка Жожа и сама не раз ходила на пристань в Алкантаре, чтобы посмотреть, как прибывает или отчаливает «Мануэл Алфредо». Об этом обычно сообщают в газетах, тетушке Жоже звонит приятельница: «Ты слыхала, завтра утром на пристани в Алкантаре собираются наши, «Мануэл Алфредо» приходит!» — И она спешит на пристань не потому, что ждет родственников или посылку с Сан-Висенти, не в этом дело — всех в этот час гавань притягивает точно магнитом. Когда прибывает пароход с далекой родины, каждый, кто сойдет на берег, тебе товарищ, а все встречающие — словно монолитный архипелаг, образованный множеством островков, — ведь зеленомысцы обосновались в Лиссабоне всюду: в центральных кварталах и пригородах — Кампо-де-Оурике, Алмиранте Рейс, Эстрела, Сан-Бенто, Лапа. После дружеских объятий и вручения посылок, а у каждого пассажира их не меньше дюжины («Держи, это от тетушки Антонии, держи, это от матушки, держи, это дона Копсейсао, жена ньо Тиши, посылает нье Токе, что живет в Келюзе»), сообщаются новости — в спешке, в суматохе, разумеется, самые важные новости, потом их целыми днями будут пересказывать, этого запаса надолго хватит, ведь с виду ничем не примечательная жизнь островитян может ввести в заблуждение непосвященных — она очень насыщенна. После сердечной встречи с земляками в порту тетушка Жожа направляется домой, а там ее тут же начинают осаждать подруги, они только и ждут подходящего момента, чтобы явиться с визитом, — ведь каждой Жожа привезла какой-нибудь подарок — коробку с мылом, плитку шоколада, жители Островов славятся своей щедростью. Потом тетушке Жоже предстоит нанести ответные визиты в квартал Сан-Бенто, в районы Эстрела, Кампо-де-Оурике, ну, а в Кампо-де-Оурике стоит только попасть, обратно уж не вырвешься — там большая колония зеленомысцев. Тетушка Жожа отправляется на площадь Алмиранте Рейс, затем на Посо-де-Биспо, колесит по Лиссабону из конца в конец — где только нет твоих земляков. Но эти визиты для тетушки Жожи — удовольствие. Наконец-то она отдыхает от суматошной жизни, вечера целиком принадлежат ей, и она наслаждается словно перенесенным в Лиссабон р