Но мне не нравился Батон. Мне не нравилось его наглое одутловатое лицо. Уверенность в том, что он может «прессовать» всех подряд, отжимать порции и делать мальчиками на побегушках. Этот парень всегда меня бесил. А новичок почему-то нравился.
Никита посмотрел мне в глаза.
И медленно покачал головой.
Не надо, мол, не ввязывайся. Это глупо, пусть уж лучше одному мне достанется. Все это читалось на его лице.
Взгляд новичка взбесил меня еще больше.
— Дуй отсюда, — посоветовал Батон. Добродушно, не повышая голоса. Угрозы он по-прежнему не ощущал.
Я решил не разговаривать.
Шагнул вперед и ударил его боковым в челюсть. Голова толстяка дернулась, он пошатнулся, но устоял. Еще бы, с такой массой. Затем мне прилетела размашистая оплеуха. В голове загудело, ноги подкосились. Возможно, я устоял бы и продолжил бой. Но с двух сторон меня обступили миньоны. Посыпались удары в голову, живот, корпус. Кто-то догадался сделать подсечку.
А затем произошла вещь, которую никто не ожидал.
Падая, я заметил, как хлипкий новичок рванулся вперед. Никита начал что-то делать, и это была магия кунг-фу. Так мне казалось. Его тонкие руки и ноги превращали верзил в отбивные. За ударами было невозможно уследить. Батон взревел и начал хаотично махать руками, напоминая старую мельницу. Но эти массивные грабли вспарывали воздух, не достигая цели.
Никита положил всю троицу.
И помог мне встать.
5
Мы лежали на крыше заброшенного склада. Смотрели в небо. Следили за проплывающими над головой облаками.
— Зря мы это, — сказал Никита.
Он меня поражал.
— И какой у тебя был выбор?
Новичок ответил не сразу.
— Пожалуй, никакого.
Я вновь уставился на облака. И подумал о странностях мира. Я лежу на крыше и спокойно разговариваю с буквоедом. Интересно, почему их так не любят? Ну, умеет он разбираться в этих закорючках, и что с того? Мы же не преследуем любителей раритетных авто. Или парней, собирающих пивные крышечки. Так что же не так с книгочеями?
Мимо прошелестел почтовый дрон.
— Зачем тебе это? — спросил я.
Никита приподнялся на локте. Непонимающе уставился в мои глаза.
— Ты о чем?
— Ну, — я неопределенно махнул рукой. — Буквы. Книги. Все эти штуки.
Никита фыркнул.
— Штуки...
— Брось. Я не знаю, как все это назвать. Правда.
Он долго меня изучал.
— Ты не понимаешь, — наконец произнес буквоед. — Все вы не понимаете. Думаешь, пикчи сообщают тебе всю правду о мире.
— Разве нет?
— Нет.
— Не смеши меня.
Никита сел, поджав под себя ноги.
— Смотри сам. Мимо нас пролетел почтовый дрон. Это сложная машина. Электрические цепи, микросхемы, все дела. Кто его построил? Как это работает? Отвечай.
Я тоже сел.
— Другие машины. Кто же еще.
— А их? Кто создал все эти трехмерные принтеры, штампующие на заводах наши вещи?
Признаться, я крепко задумался. Ответ казался очевидным. Люди. Но ведь нас не учат в школах изобретать разные устройства. А если где-то и учат, это происходит в наукоградах и закрытых корпоративных лабораториях.
— Инженеры, — вспомнил я. Подвернулось слово, услышанное в какой-то передаче.
— Правильно, — похвалил Никита. — Идем дальше. Ты знаешь пикчи, описывающие действие микросхем? Или пикчи, которыми можно объяснить закон тяготения?
Мысли тяжело ворочались в моей голове.
В тот день до меня начало кое-что доходить. Нет, сказал я, нас этому в школе не учат.
— Не учат, — подтвердил Никита. — Это сложно. Чтобы усвоить такие знания, нужны тексты. Информация, записанная буквами.
Мы разом умолкли.
Я никогда не думал о подобных вещах. Собственно, нас думать и не учили. Но ведь получается...
— Хочешь сказать, — тихо произнес я, — что буквы... это пропуск в наукоград? Или корпорацию? И это скрывают от нас?
Никита покачал головой.
— Это общедоступно. Просто одним интересно, а другим — нет.
Сейчас я осознаю всю убийственную правоту моего школьного друга. Человеку свойственно идти легким путем. Зачем усложнять жизнь? Можно годами поддерживать некий уровень потребления, наниматься на примитивные работы и довольствоваться малым. Так живет девяносто процентов населения Земли. Школа выпускает в мир потребителя, умеющего вращать шестеренки системы. А большего и не требуется. Реальность контролируется другими людьми. Теми, кто умеет читать.