Выбрать главу

Наутро после той ночи, когда выяснилось, что Снежаны нигде нет, все решили, что ей ни с того ни с сего взбрело в голову куда-то улететь. Слишком хорошо все сочеталось — деньги и документы были у Снежаны с собой, плюс аэропорт, плюс непредсказуемый характер и бродячая болезнь.

Друзья и подруги Снежаны пребывали в уверенности, что так оно и есть — села в самолет, и ищи ветра в поле, — до тех самых пор, пока по городу не разнеслась весть о ее гибели. Но грековские охранники уже вечером пятнадцатого знали, что это не так. Ни на один из рейсов, улетевших ночью и утром, Снежана Грекова не зарегистрировалась в качестве легального пассажира, и крайне маловероятно, чтобы какой-нибудь экипаж взял шестнадцатилетнюю девочку на борт в обход кассы.

Тогда возникла версия о похищении с целью шантажа. Но уже на следующий день, шестнадцатого, растаяла и эта последняя надежда.

Пропавшую Снежану нашли. Мертвой.

А вот мотоцикл Коли Демина, черный, с красно-белой молнией по бокам и бело-красной летучей мышью на бензобаке, исчез бесследно.

13

«Странно. Он податлив, как воск», — удивился мысленно человек, называющий себя прокуратором «ордена Нового закона», когда его пропустили в кабинет начальника грековской охраны Добродеева и они поздоровались за руку.

С виду Добродеев вовсе не выглядел податливым, как воск, и рука его была холодной, твердой и сильной, словно стальные тиски.

Но прокуратор думал о другом. «Он податлив, как воск. Дело облегчается».

— Слушаю вас, — сказал Добродеев. — Вы говорили о каких-то сведениях.

«О каких-то сведениях» говорил не сам прокуратop, а его ближайший и лучший друг ученик Гордий. Он и сейчас был здесь — страховал учителя. Если дело обернется плохо, то вдвоем они смогут на несколько мгновений рассеять внимание охранников, чтобы уйти без помех.

Но едва увидев Добродеева, прокуратор понял, что предосторожности излишни. Все пойдет, как надо.

В телефонном разговоре с начальником грековской охраны Гордий сказал, что у него имеются важные сведения по поводу личности Санта-Клауса и места, где он может скрываться.

Такие звонки в резиденции Грекова после того, как в городе объявили, что очередной жертвой Сайга-Клауса стала его дочь, раздавались ежеминутно. Но этот привлек внимание Добродеева тем, что звонивший упомянул про мотоцикл и довольно точно описал его. А было это еще до того, как о мотоцикле сообщили по радио и телевидению. Конечно, про этот мотоцикл и без того знали многие — грековские охранники и члены их семей, вся милиция вместе с чадами и домочадцами, вся безбородовская тусовка, да и мало ли кто еще. Но Гордий подошел к делу с другого конца. Он заявил, что будто бы видел, как некий мужчина остановил на дороге рядом с аэропортом девушку-мотоциклистку и сел к ней на заднее сиденье.

На самом деле в осведомленности прокуратора и иже с ним ничего странного не было. По приказу магистра прокуратор собирал сведения об исчезновении Снежаны одновременно и параллельно с секьюрити, угрозыском и мафией Ткача, и ничуть не менее Успешно. Ко времени этого звонка он уже все знал и про мотоцикл, и про аэропорт, а придумать таинственного незнакомца ничего не стоило.

Добродеев, естественно, на эту удочку клюнул и назначил встречу.

На его первую фразу «насчет каких-то сведений» прокуратор ответил так:

— Разговор конфиденциальный.

При этом он посмотрел Добродееву прямо в глаза, и под этим взглядом зрачки шефа грековской ох раны замерли и помертвели. Но прокуратор отвел глаза, и окаменевшее было лицо Добродеева снова ожило.

— Да, конечно, — сказал он и махнул рукой охраннику, который привел визитеров в кабинет шефа. — Сережа, выйди. Я сам разберусь с этим делом.