— Так что — ваши источники действительно утверждают, что он…
Телохранитель тогда ничего не ответил и только многозначительно улыбнулся–вот, мол, в чем преимущество практика!
Но главное: он похож на человека, знающего то самое слово, которого ждут все. Вся Россия. И ему поверят — во всяком случае, первое время, поверят его слову. В отличие от теперешнего Президента, который повторяет разные бестолковые и безответственные слова по десять раз на дню…
Но последнее слово, как и всегда, осталось за Аналитиком:
— Значит, я все–таки был прав, — произнес он. — Когда обратил на него внимание.
Правоту Аналитика, Телохранитель понимал и сам; понимал он также то, что мертвый Национальный Герой будет куда лучше живого…
Разумеется, осведомленность врача–практика, о которой Телохранителю было выгодно умалчивать конкуренту; простиралась куда дальше: источники, (не голько телефоны) действительно сообщали о том, что подобные разговоры уже велись, непонятно правда, как: то ли серьезно, то ли не очень, но, во всяком случае — велись, и что к выдвижению кандидатуры Листьева активно подбивали круги, близкие к Промышленнику…
А это означало следующее:
В случае реорганизации ОРТ (создаваемого, как справедливо считалось, и для улучшения имиджа Президента в преддверии выборов) большинство пусковых кнопок на пульте управления умонастроениями и манипуляциями общественным мнением сосредотачивалось бы в руках как Промышленника (экономически), так и самого Листьева. И это несмотря на «президентскость» канала, несмотря на то, что значительную часть акций оставляло за собой государство. Это сейчас Промышленник может во всеуслышание заявлять — «я ставлю на того Президента, который есть», потому что теперь, в 1995 году Президент ему еще нужен; а когда информационное пространство будет, по сути, в руках Промышленника (и не его одного), что он тогда скажет?.. Тем более, имея под рукой превосходного карманного кандидата, который по всем параметрам может подойти теге Клаве, России–матушке, то есть, который скажет ей наконец то самое долгожданное слово…
…а потом, после того памятного разговора с Аналитиком были: массовый шок после расстрела на Новокузнецкой, тридцать; гневно–проникновенное выступление Президента; прощание в Останкино, по случаю гибели, временно превращенного в подобие Мавзолея; отпевание в церкви Воскресения Славущего; трогательные слова последнего «прости» на Ваганьково…
И вопросы, задаваемые повсеместно, от вечерних семейных кухонь до редакций газет и Думы: Кто убил? Кто нанял киллера? Кому была нужна смерть всеми любимого, всеми обожаемого Влада? Почему ни Прокуратура, ни российские спецслужбы, ни МВД, ни ФСК, ни Президент не взяли на себя ответственности за невиданный разгул преступности в. стране, почему до сих пор не найдены убийцы Холодова, Меня, Талькова и остальных? Почему даже регулярные убийства депутатов Думы теперь никого не удивляют, как недавнее убийство Андрея Айздердзиса? Почему Президент и его близкое окружение довели Россию до того, что тут безнаказанно стреляют в лучших и достойнейших людей? Почему, наконец, до сих пор не найден убийца Влада Листьева?! Куда смотрит Президент?
Да, все так или иначе сводилось к этому вопросу: «куда он смотрит?!»
Последнее весьма волновало Телохранителя — тем более, что чем дольше тянулось время, чем больше общественность утверждалась в мысли, о том что киллеры и те, кто его наняли не будут найдены, тем большая тень падала на тело; вот, мол, бессилие власти, вот, мол, ничего не может, только оркестрами в Берлине дирижировать!..
И нехитрый вывод тети Клавы: «за этого голосовать не буду, он бессилен… а знаете, как называют бессильных мужчин?»
Импотентами их называют.
А потому, как совершенно справедливо рассудил Т елохранитель, все это в сумме никак не способствовало улучшению имиджа того, кто по идее должен был лечь в постель с Россией–матушкой…