Стелла улыбнулась ему, наклонившись, чтобы погладить Лайонела по руке.
— Уже почти пора, — взволнованно прошептала она, указывая на Луну, которая была на пороге Затмения, затем ее глаза метнулись к Ориону. — На этот раз ты добровольно присоединишься к нам, малыш? Или снова будешь обращаться со своей матерью как с грязью, притворяясь таким благородным, когда собственные руки ежедневно творят темную магию?
Руки Ориона сжались в кулаки, как будто он отрицал этот факт, но я знала, что это правда, я видела это сама.
— Я сделаю, как просит Лайонел, — прорычал он, и я попыталась встретиться с ним взглядом, чтобы понять, действительно ли он имел это в виду.
«Пожалуйста, не бросай нас».
Я знала, что мы здесь по какой-то причине, но не могла понять, по какой именно.
Лайонел убрал лезвие от горла своего сына, подтолкнув Ксавье к одному из людей в масках позади него.
— Если Дариус сделает неверное движение, убей Ксавьера без колебаний.
— Да, коммандер, — раздался хриплый голос из-за маски.
Мое горло сжалось от отвращения. Как мог Лайонел быть таким черствым по отношению к собственной плоти и крови?
Дариус встал рядом с Орионом, и они обменялись взглядом, который привел меня в ужас. Там говорилось, что они сдались. Что подчинялись прихотям Лайонела, и я просто не могла этого вынести.
— Четыре года назад мы стояли на этом самом месте, — обратился Лайонел к своим странным последователям, и я снова боролась со своими наручниками, чувствуя, что Тори делает то же самое на моей периферии. — Нам не удалось войти в Царство Теней, но на этот раз все будет по-другому. Стелла, принеси мне Священные Писания. — Он подозвал ее поближе, и она достала длинный свиток из-под мантии, прежде чем передать его ему.
Мои мысли путались от того, что он сказал. Царство Теней? Разве Орион не говорил, что именно оттуда берутся нимфы?
Лайонел продолжил:
— Мы считаем, что ранее допустили ошибку при переводе Tenebris Scripturas — темных писаний. Слово «чистый» взаимозаменяемо со многими значениями на древних языках. Одно из которых…королевский. — Он повернулся к нам лицом, и лед медленно проник в самую мою душу.
— Нет, — прорычал Орион. — Ты не можешь их и пальцем тронуть, Солярия этого не допустит!
— Я правлю Солярией, Лэнс, — плюнул в него Лайонел. — Так что прикуси свой язык, или я вырву его у тебя изо рта.
Мое сердце дрогнуло от его тона. Нам нужно было убираться отсюда. Но я не видела никакого способа сделать это. Я не могла пошевелиться, и моя магия была заблокирована. Тори бросила на меня отчаянный взгляд, и я покачала головой, чтобы сказать ей, что у меня нет идей.
Серебряный лунный свет, омывающий нас, внезапно исчез, и все посмотрели вверх. Луна отбрасывала темно-красную тень, зловеще нависая над нами; надвигалось Лунное Затмение.
Лайонел сорвал со спины свою мантию, проревев:
— Начинайте! — и каждый из Фейри подняли руки к ночному небу, начав петь на каком-то темном языке, которого я не знала. Это царапало мне уши и скручивало внутренности, когда они произносили какое-то мощное заклинание, которое, как я точно знала, должно было быть темной магией.
Лайонел резко обернулся, и огромный Дракон вырвался из его плоти, его чешуя была похожа на расплавленный нефрит, а глаза красными, как кровь. Он взмыл в небо, его размеры наводили ужас, когда он поднимался все выше и выше, начиная кружить над головой, как гигантская хищная птица.
Пение фейри становилось все громче, и Орион и Дариус подошли ближе к нам, их глаза потемнели от страха.
Ревущий, рвущийся шум, казалось, разрывал небо на части, и пылающий свет становился все ярче и ярче на горизонте, казалось, создавая трещину в ткани небес.
Мои губы приоткрылись от ужаса, когда метеор прорвался сквозь атмосферу, огненно-голубой хвост прочертил линию на усыпанном звездами холсте наверху. Он приближался прямо к нам, и я начала дрожать, прижимаясь к Тори, когда мы отпрянули от приближающейся кометы.
Он столкнулся с землей прямо в центре кратера перед нами, врезавшись глубже в землю и заставив скалу сильно задрожать под нами. Лайонел взлетел к нему, когда жар от удара пронесся над нами, заставив меня вздрогнуть, пока земля и мусор взлетали в воздух.
Лайонел выпустил линию Драконьего Огня, которая ударила в метеорит, и камень загорелся темно-фиолетовым пламенем. На моих глазах он превратился в жидкость, затем в расплавленный ониксовый осадок, который пузырился и искрился. Когда интенсивность огня Лайонела возросла, жидкость начала блестеть, и звезды наверху, казалось, на мгновение засияли ярче, заставив меня прищуриться от свечения. Я ахнула, когда жидкость распалась на части и превратилась в огромную гору звездной пыли под натиском его огромной силы.