— Ну, и кто ты у нас теперь? — постаравшись вложить в вопрос весь доступный ему сарказм, поинтересовался Олег. — Был жнец — стал на дуде игрец?
— По ходу, изгой, — пробормотала Чужая. — Трутень. Вот попала!.. — выпустив из правой руки ворот Олеговой куртки, «Диля» с силой стукнула себя кулачком по голой коленке.
— Трутень — это плохо? — с нарочитой усмешкой осведомился Светлов.
— Трутень — это… Это постыдно.
— Ну так покрасней для приличия, что ли!
— Да тут красней, не красней…
— Даже если ты говоришь правду, это ничего не меняет, — заявил юноша, не дождавшись новых разъяснений. — С кастами и стратами своими сама разбирайся, а ответственности за убийства это с тебя не снимает.
— Но даже убийц не принято понапрасну морить голодом, — заметила Чужая, заметно подрастерявшая былой задор.
— Назови хоть одну причину, почему мы должны поступить иначе! Милосердие не предлагать — ты его не заслуживаешь!
— От мертвой или впавшей в оцепенение от меня мало пользы. Живая я могла бы вам пригодиться!
— Нам не нужна убийца! — вырвалось у Олега. «Своих хватает…» — промелькнула в его голове шальная мысль.
— Как знать — на планете вы не одни! А люди, как я успела убедиться, — существа конфликтные… Впрочем, я не только в убийцы гожусь. Особенно теперь…
— Теперь?
— Если я трутень… — при этом слове Чужую аж передернуло. — Если я трутень, — упрямо повторила она, — многие психологические блоки со временем снимутся.
Может быть, я даже смогу менять личину по своему усмотрению…
— А сейчас как меняешь? По указанию свыше?
— Сейчас у меня может быть только одна личина — эта. У трутня — сколько угодно. Причем, не только человеческие. Представь, вам понадобился шпион. Ну, разведчик. Не лучшей ли кандидатурой будет тот, кто и лесным зверем может обернуться, и гадом ползучим, и прямо в образе врага явиться в его логово?
— Нам не нужен шпион, — брезгливо поморщился Олег. — А и был бы нужен, по любому, ты — последняя, кому бы мы доверились.
— Я могла бы принести вам присягу, — вскинула голову Чужая. — Как своей новой страте. Присяга нерушима, не верите — спросите у Коры. Она же еще с вами, Кора?
— С нами, — не стал отрицать юноша. После трансформации «Ковчега» его хозяйка и в самом деле не исчезла. Появляться теперь она, правда, могла только в рубке, но по-прежнему в любой момент была готова проконсультировать, дать совет, ответить на вопрос.
— Вот и спросите у нее про присягу страте! И можно ли ее нарушить. Спросите! Если вы станете моей новой стратой, я буду верна вам, захочу того сама или нет. До самой смерти — или до изгнания. Спросите у Коры!
— Хорошо, — кивнул Олег после недолгого размышления. — Я спрошу у нее. Но ничего большего обещать тебе не собираюсь.
— Договорились, — кивнула «Диля». — Я подожду.
— Тогда — до встречи! — бросил Светлов, отступая к двери.
— Ты забыл! — подавшись вперед, протянула ему Чужая куртку, вновь представая перед юношей во всей юной красе. Должно быть, это был один из приемчиков, при помощи которых она надеялась на него повлиять, но Олег слишком хорошо помнил, как «Диля» выглядит на самом деле, и ничего, кроме раздражения, такое поведение у него не вызывало. Ну, почти.
— Оставь себе, — отмахнулся он. — Только не порви, как те две, что тебе дали до этого.
— Я пыталась глодать остатки кокона, — извиняющимся тоном проговорила Чужая. — Для человека они ядовиты, пришлось сбросить личину. Об одежде не подумала…
— В следующий раз сначала думай, — буркнул он, и вышел из бокса.
5
Планета Новая Земля, Крепость Росс, десятый день в новом мире
Широкие офицерские кольца у них по-прежнему носили трое: Олег, Инна и Галя. Четвертое унес с собой в шлюз сеятель-Чужой, а пятое, капитанское, хранилось у Иноземцевой. Просто хранилось: освободившаяся после смерти Андрея Вербицкого должность оставалась вакантной. Пару раз вопрос об избрании капитана всплывал в разговорах, даже назывались кандидатуры (той же Инны, например), но до голосования дело так и не дошло. Как видно, система с офицерским триумвиратом во главе колонии, изобретенная Мамаевым во время его недолгого пребывания во власти, пока, по большому счету, устраивала всех. Как говорится, работает — не трогай.
Что до Олега, сам он на вершину Олимпа и не рвался — ему вполне хватало его нынешней меры забот. Случись выборы — проголосовал бы за Инну.